Нам встречались цыгане, у которых был попугайчик, и они зазывали: «Боря гадает». Или в «Нарте», где рядом околачивался Марадона – поистине легендарная личность, колорит Сухуми. Марадона был практически бомж, но сумел завоевать любовь сухумчан и гостей черноморского курорта. Что-то в нем было непередаваемое.
Однако не всегда все проходило гладко, и именно тот день был таким. Мы с Леваном заранее договорились, что должны прогуляться по набережной, а после отправиться к Илоне. Девочка, которая нравилась нам всем, жила недалеко от набережной, и в тот день Леван решил признаться ей в любви. Конечно, дело такое, что ни о какой учебе не может идти речь. Леван не знал, что Илона нравится и мне, да и я никогда не сказал бы ему об этом. Все бы прошло хорошо, но наша директриса Евгеша узнала, что наш класс ушел на «шатало», и бросалась за нами по всему городу на своем белом «Запорожце». Сначала устраивала засаду около «Апсны», если там не удавалось нас перехватить, ждала у «Нарты». Но мы все равно пробивались. На следующий день нас строили перед учительской, и начиналась экзекуция.
Евгеша кричала, что расформирует класс, что разгонит нас по районам, но мы давали честное слово, что больше не будем, к тому же, завуч была матерью нашего одноклассника, и постепенно Евгеша остывала. В тот день нас не пугала даже завтрашняя экзекуция. Слегка оторвавшись от Евгеши, мы отправились к Илоне – она стояла у подъезда, а Леван немного трусил к ней подходить. Я его подталкивал, чтобы он ничего не боялся. Наконец Леван решился и отправился к Илоне, а я присел на лавочку, опустив голову, чтобы не смущать влюбленных. Я поднял голову, когда ошеломленный бросился ко мне и стал тянуть меня. Мы выскочили из двора, он тянул меня, а я пытался остановиться, чтобы понять происходящее.
– Стой, что случилось? – спросил я, отдернув свою руку.
– Она любит другого, – сухо ответил Леван.
– Кого? – инстинктивно вырвалось у меня.
– Не сказала, – совсем тихо сказал Леван.
– Стой тут, – смело произнес я.
Я бросился обратно к Илоне, которая все так же стояла у подъезда, возможно, она знала, что я вернусь.
– Почему ты не любишь Левана? – спросил я ее, подойдя ближе.
– Я ему сказала, почему, – гордо ответила Илона.
– Мне тоже скажи, – строго сказал я, но она смутилась и опустила голову, я тогда не понимал, в чем дело.
– Послушай, Илона, ты должна любить Левана, поняла, – говорил я и совершенно не осознавал своих слов.
– Не буду, – обиженно ответила она.
– Почему? – удивился я.
– Потому что не хочу, – отвернулась она.
– Пожалуйста,