После прочтенных романов о войне я всегда сталкивался с мыслью о бессмысленной жестокости на поле битвы. Но кажется, что бессмысленность заключается в самой войне, а не в ее жестокости. Жестокость – лишь одно из средств военного конфликта, а вот смысл ей придаем мы своими восторженными криками о земле, которую ты не унесешь собой на тот свет, о национальности, которая не важна твоему Богу, об истории, которая никому не нужна здесь и сейчас.
Лишь посеяв зернышко исключительности одного народа над другим, ты взращиваешь в себе не только невежественность к мирозданию, но и вражду ко всему инородному, тому, что не отражается в тебе. И именно эта вражда, как молния с неба, разрубила пополам не только город – она раскидала по разные стороны баррикад соседей, родственников, целые семьи. Зачем земля, если она будет пустовать, зачем сосед, если ты не можешь его угостить, зачем тебе друг, если ты не можешь его обнять, зачем тебе дом, если в нем некому жить. Будто полночные призраки, дома в Сухуми до сих пор смотрят вдаль пустыми глазницами. Когда-то эти глазницы были наполнены счастьем, смехом и любовью. Сухуми – это город, в котором веет любовь. Помимо запахов, Сухуми – это вкусы. И мой вкус – это бабушкино инжирное варенье.
Мне было три годика, но с самого детства я был очень взрослым молодым человеком, наблюдавшим за окружением, и иной раз выдававшим очень глубокомысленное заключение. Так, в одно светлое утро я наблюдал за бабушкой, которая жарила мне блинчики. На столе лежала креманка, до краев наполненная вареньем из инжира. Периодически я поглядывал на варенье и жадно заглатывал слюну, но дожидался блинчиков, чтобы растянуть удовольствие.
– Это мои блинчики? – спрашивал я бабушку, чтобы как-то отвлечься.
– Да, Амбо, все твои, – отвечала бабушка.
– Тогда я буду их кушать первый, – строго говорил я, – если кто съест без меня, то всех накажу, – еще строже добавлял.
Бабушка посмотрела на меня и улыбнулась, ничего не ответив. Наконец она закончила жарить и сложила все блинчики стопочкой. Соблазнительная горочка, на которую я хотел накинуться, но не смог, потому что мне в мгновение захотелось в туалет.
– Значит так, мне тут надо по делу отойти, но я все блинчики посчитаю, без меня не вздумайте кушать, – строго проговорил я и стал считать стопку. Конечно, я не умел считать, поэтому просто перебирал все числа один за другим, а потом