– Ты дал мой номер телефона? – с напряжением в голосе переспросил Геша. – А откуда ты… Откуда вы…
Костя, поняв его с полуслова, пояснил:
– Да ты же сам нам вчера его дал! Не уж-то не помнишь? Ты вчера, конечно, совсем другим был. Нетрезв, конечно, но мы думали, что ты и после будешь таким же гостеприимным. В общем, Геша, ты нам все дела порушишь. Ну, так че скажешь, Геша?
– Не знаю! – в полном замешательстве воскликнул Геша, и почти взмолился: – Ну не привык я, чтобы у меня в доме чужие жили!
Костя, где-то ему даже сочувствуя, пожал плечами и предложил:
– Слушай, старичок, если хочешь, мы еще баксов сто накинуть можем, если че…
– Да причем здесь деньги! – тут же отмахнулся Геша.
– Ну, не знаю, – вновь пожал плечами Костя. – Просто подумал, что, быть может, в этом решение вопроса, если че…
Геша тоскливо вздохнул.
– Я ведь вижу, Геша, – продолжал убеждать его Костя, – ты же из пацанов! Настоящих! И я из таких! А настоящий пацан – он и в Африке пацан! Так неужели же ты нас на улицу сейчас выставишь?! Подумай сам, как такое по-нашему – по-пацански! – выглядеть будет?
– Я из пацанского возраста уже давно вышел, – не очень-то решительно возразил ему Геша.
– Так и я вышел! – подхватил собеседник. – И что из того? Природу ведь не изменишь. Если уж стал пацаном – правильным пацаном, Геша, – им и помрешь. Ну, че скажешь, старичок?
Геша, разумеется, прекрасно понимал, что Костя, выражаясь языком улицы, попросту «давал ему расклад». И на круг выходило, что не прав именно он – Геша. А быть неправым – Геша не любил. Да и не бывал, кажется, никогда. Костя задел в его душе самую надежную для исполнения своих целей струну. Но как все-таки Гешу «не прикалывала» такая перспектива – провести в компании этих двоих ближайшие три десятка дней, а то еще, упаси Бог, и больше! Но, – куда ни повернись, а везде вилы!
После затяжной паузы, во время которой его гости уже с искренним сочувствием, выжидая, смотрели на него, он, в очередной раз печально вздохнув, наконец, выдавил из себя:
– Ладно, чего уж там, живите…
Костя тут же оживился, хотя его и прежде-то нельзя было посчитать унылым:
– Другое дело, старичок! – и, сказав так, с выражением полного дружелюбия на лице протянул в сторону Геши руку над столиком: – Значит, по рукам? – подытожил он.
– По рукам, – без энтузиазма согласился Геша и, так и не пожав протянутую руку, вместо того сунул в нее фен Марии.
Костя, мельком посмотрев на очутившуюся вдруг в его руке вещь, невозмутимо, не обращая внимания на невежливый поступок Геши, водворил ее на столик, а затем напялил на себя Гешину шляпу и, переведя взгляд на подружку, которая в тот момент как раз прошла