В таком «оке тайфуна» некоторое время пребывала портниха Мария, чьи золотые руки деревенские бабы оценили очень быстро. Уже после истории с Костиком Шалым она узнала новость, о которой успело посудачить всё село, и до Марии докатилась в последнюю очередь.
Сообщила ей об этом одна из клиенток, явившись за своим заказом. После последней примерки остался сущий пустяк – пуговицы пришить, только что принесённые заказчицей. Мастерица пустячную работу доделывала да развлекала гостью разговорами. Та и спроси:
– Что, много ли несут шить?
– Работы хватает, только поворачивайся. Да где бы времени ещё хоть маленько бы взять. И так, хоть спать не ложись. Вон три отреза ещё не тронутые лежат: два платья и юбка.
– У тебя, Мария, вон какая помощница в доме! Как ни увижу: то в огороде копается, то воду с колодца несёт, то в магазине встретишь – хозяйка да и только.
– Это правда, Дашуня у меня умница, вся моя радость в жизни.
– А уж приветливая, уважительная, всегда поздоровается, всегда с улыбкой, встретишь – аж на душе радостно. А что работы много, это хорошо, тебе сейчас, Мария, никакая копейка не лишняя.
– Ну, копейки-то лишней у нас нет и не было никогда, – засмеялась портниха.
– Да оно и у всех так, а только тебе теперь приданное для дочки готовить пора.
– Ой, – отмахнулась портниха, – до приданного нам ещё далеко.
– Ну не скажи! Тут зарекаться не надо, когда невеста в доме. Да ещё когда такой кавалер обхаживает. Глазом не моргнёшь, как они это дело мигом порешат.
– Какой ещё кавалер? – нахмурилась мать.
– Да будто не знаешь, – недоверчиво махнула на неё рукой заказчица. – Завидный кавалер, не какой-нибудь завалящинький. Кирюха, правда, балованый маленько, так это бабы же сами и виноваты. Но он парень добрый, не обидит. Наоборот, ты погляди, как за Дашутку стоит, прям стеной каменной. Уж я так смеялась над Костькой! Поделом ему, дуролому, – и, видя, что Мария слышит об этом впервые, с радостью и красочно описала происшествие на автобазовском дворе.
Заказчица ушла, довольная обновой, не подозревая, какую бурю посеяла в сердце Марии.
Отношения матери и дочери нельзя было назвать особо доверительными. Не то, чтобы Даша преднамеренно что-то скрывала от мамы, ей и скрывать было нечего, просто по характеру она была такая: то ли сильно самостоятельная, то ли не любила попусту языком молоть, но никогда у них не случалось разговоров типа: «Ой, мама, у нас в классе такой мальчик, такой мальчик!» Если мама спрашивала – Даша охотно рассказывала ей об учителях и одноклассниках, но случалось такое нечасто. Может, мать и сама немножко виновата была – вечно занята, то на работе, то дома за машинкой. Дочка вот, на глазах: здоровенькая, весёленькая – что ещё надо?
Но оказалось, дочка-то молчала,