Мы вышли к подножью высоты. Кровопийц сразу стало меньше. В ушах будто зазвенела тишина. Тут же показался конец окопа, и Никитос сказал:
– Ну что, приступим?
Достав из рюкзаков короткие лопаты «Фискарс» и воткнув их в землю, мы собрали приборы, покурили, глотнули водички, и начали подниматься по пологому склону. Я снова поразился основательности и землеройной настойчивости фрицев – сразу видно, что сидеть собирались долго.
Планомерно, квадрат за квадратом, мы «пылесосили» лес металлоискателями. Когда Никитос был тут в прошлый раз, у него сломался прибор, он жутко расстроился, но счёл это хорошим знаком, и теперь возлагал на это место большие надежды.
Солнце поднялось уже высоко, и на открытых участках ощутимо припекало. Эта высота кривая, длинная и узкая, как высунутый язык овчарки. По синусоиде мы выхаживали её поперёк, от склона до склона. Пусто. Четыре часа напряжённой работы, а кроме горстки осколков, пары тюбиков «Тильзитер» и подошвы от сапога – ничего. Мой «энтуазизм» иссякал, и я начал филонить – махать прибором от балды и не обращать внимания на большинство сигналов. Тем временем дело клонилось к обеду, как вдруг Никитос крикнул:
– А ну-ка посмотри!..
Я его не видел и пошёл на голос. Он сидел перед узкой неглубокой ямкой, рядом с невысокой пушистой елью. Его штаны были по колено облеплены мокрой супесью, а на лице блуждала довольная улыбка.
– Ну, что тут у тебя? – спросил я, стараясь подавить подступающую зависть. Никитка опытный, и из-за мелочи орать бы не стал.
– Во! – ответил он, и тыкнул лопатой в раскоп. – Вещь!
Я заглянул в яму. На дне её лежала здоровенная ржавая железяка. Я понял, что это оружие, но не знал какое именно. Встав перед раскопом на колени и погрузив руки в его недра, мы пальцами аккуратно подкопались под «нечто» и с силой вырвали из земли свою добычу. Меня переполнило счастье – только теперь я понял, что именно он нашёл.
– Это что, Гочкис?
– Он самый, – довольно сощурился Никитос. – В окрестных дрищах нибелунги его любили – безотказная штука.
Положив французский пулемёт без станины под ёлку, мы продолжили рыть яму. Приборы сходили с ума от непрекращающихся цветных сигналов. Вскоре весь земляной отвал был усыпан кассетами полными патронов, патронами россыпью и стреляными гильзами. Последних было много, очень много, наверное, целое ведро.
Наша кровь пресытилась эндорфинами. Как заведённые мы бродили по округе, забыв про усталость и голод. Прошло ещё около часа, когда Никитос нашёл вторую точку. С ней он решил справиться сам. Она опять оказалась полна гильз и патронов, пустых и полных двадцатичетырёхзарядных кассет. В плюс к этому, в активе оказался котелок,