– От скуки, уважаемая Мария Ивановна! – не выдержав, поднялся с места Андрей. – И какая там антисоветчина. Я самый, что ни на есть лояльный власти гражданин. Бес попутал, а точнее Бродский. «Джаз предместий приветствует нас, слышишь трубы предместий, золотой диксиленд в черных кепках прекрасный, прелестный, не душа и не плоть – чья то тень над родным патефоном, словно платье твое вдруг подброшено вверх саксофоном». Будем считать, что это мои неудачные авангардистские опыты. Увлекся. Обещаю, такое больше не повториться. А, что касается моего отношения к вашему краю, так оно есть. Один из моих пращуров, князь Голицын, был Саратовским губернатором.
– Да! – наблюдая за новичком, Роман брезгливо усмехнулся. – Это он дал маху. Не надо было так. Пацаны не простят. После занятий будет жарко. А до последнего звонка осталось, – он посмотрел на часы, – пятнадцать минут.
Все так и получилось. Мужская половина класса, пошептавшись, договорилась проучить дерзкого новичка, так неуважительно отозвавшегося о городе. Когда Мальков и Халиков заслонив двери класса, стали выпускать только девочек, Роман заерзал на стуле. Дальнейшие события читались очень просто; в законном праве выплеснуть снедавший гнев, не откажется никто. Он и сам был не прочь, если бы не был главным изгоем в классе. С другой стороны, он мог бы встать на защиту москвича, но силы были слишком неравными. Да и сам виновник, словно в издевку, мирно спал за партой, положив голову на руки.
– Нет! Эти дешевые уловки не пройдут. – подумал Роман, глядя на Андрея. – Бить будут сильно и долго!
– Эй, жиденок! Сделай так, чтобы мы тебя не видели. – жестко бросил ему Чек. – Если, сейчас же не унесешь