– Ты – чудо. – Их щеки соприкоснулись, когда губы Энни растянулись в улыбке.
Он сделал глубокий выдох. Жизнь бывает так сложна и запутанна, что время от времени просто необходимо опускаться к самым истокам. Он позволил своим пальцам поиграть с золотистыми прядями.
– Надо сказать, это было совершенно неожиданно. – Ее голос прозвучал для него как музыка.
– Да. – Его мозг по-прежнему пребывал в тумане. – И чудесно.
– Надеюсь, мое тушеное мясо еще не сгорело. Я совсем потеряла ощущение времени.
Тушеное мясо? Где-то у себя под боком ему удалось найти свои наручные часы.
– Почти пять.
Его мышцы напряглись. Пять часов вечера. Где-то готовят тушеное мясо. Он вернулся к реальности.
Эта восхитительная сильфида в его объятиях вовсе не была прерафаэлевской мадонной, явившейся из тумана, чтобы развлечь его.
Это была его экономка, Энни Салливан.
– Что случилось? – спросила она с беспокойством.
Живот Синклера судорожно сжался. Он что, действительно затащил ее в постель? Перед глазами все поплыло. Не сошел ли он с ума? Друзья предупреждали, что слишком долго обходиться без секса вредно для мозгов.
И вот теперь он, голый и потный, лежит здесь, придавленный телом женщины, которая чистит его серебро.
Его голова упала на подушки. В некотором роде это было типично. То же делали его предки. Еще одно доказательство, что он ничуть не лучше, чем все лживые волокиты Драммонды, жившие до него.
Энни почувствовала, что его настроение изменилось. Она натянула на себя покрывало и отодвинулась. Синклер прикрылся простыней.
Конечно, это была его вина.
– Извини, – пробормотал он.
Энни покраснела.
Синклер уже сгорал от стыда из-за того, что накинулся на женщину и без всяких колебаний затащил ее в постель.
– Не знаю, что на меня нашло. – Он сел и вдруг замер.
Может, это начало заболевания? Та самая тропическая болезнь, что удерживала его мать в состоянии беспамятства почти неделю?
О черт, предохранение. Эта мысль ударила его как током.
– Ты принимаешь таблетки? – Далекий от романтики вопрос повис в воздухе, словно ядовитое испарение.
– Не таблетки, но что-то вроде. Я не забеременею. – Ее серебристый голосок прозвучал как легкий шелест. Энни выбралась из постели, прикрыв свое обнаженное тело.
И что за тело! Синклер и понятия не имел, какие соблазнительные формы скрывались под джинсами и оксфордской рубашкой. Его снова пронзило желание.
Но Энни уже одевалась. Он отвел глаза, проклиная демона похоти, сбившего его с пути. Ему стоит начать заниматься гимнастикой и принимать холодный душ. Плохо оказаться столь неосмотрительным в собственном доме, но… что потом? С кем еще он может переспать? С собственной секретаршей или с администратором на ресепшене?
Приглушенное ругательство