Затем он направился к пленным. Без всякого интереса взглянул на несчастных связанных людей. Хотел было уйти, но мелькнувшее женское лицо заставило его остановиться, напрячь память. Неужели?…
Он близко подошел к группе пленных. и подозвал к себе единственно не связанную женщину — Эсту. Та смело сделала несколько шагов вперед и гордо подняла голову.
"Она или не она?" — неожиданно засомневался Аристо. Но затем спросил:
— А где посланник?
— В дороге. — Сдержанно ответила Эста, с трудом подавляя подкатившие рыдания.
Стоявший рядом с ними офицер и Посидоний не могли понять, что происходит.
— Ну и дела! — искренне удивился неожиданной встрече Аристо. — За полный лунный месяц нашего с посланником плавания, я хорошо узнал этого человека. Замечательно, что такие люди имеются на грешной земле.
Потянулся за амфорой, висевшей, на поясе, как и в том давнем плавании. И, явно волнуясь, сделал крупный глоток.
— Капитан Аристо! — звенящим голосом сказала Эста, — освободи моих людей. Они ни в чем не повинны!
Аристо растерялся. Он не знал что ответить. На этот счет ему никто не давал никаких распоряжений. И он, махнув рукой, сказал офицеру:
— Развязать и всех отвести в тень, под тент. Еще раз взглянул на Эсту, добавил — Накормить!
— А ты, Посидоний, можешь возвратиться на свой корабль. Проследи, чтобы заделка бреши, — и Аристо смущенно улыбнулся, — была бы лучше, чем борт нового корабля. Затем мои матросы отбуксируют тебя в Александрию. Будешь моим личным гостем.
Они молча пожали друг другу руки. Посидоний, бросил виноватый взгляд на Шауля, отправился на свой корабль. Оттуда доносились звуки пил и стук молотков. Над морем плыл синий дымок кипящей смолы.
Трирема взяла курс на Александрию Месопотамскую.
Шифра и Эста стояли на верхней палубе триремы. По обоим бортам были подвешены большие круглые щиты. Эти щиты, подобно медному ожерелью, украшали борт корабля и одновременно защищали стоявших за ними воинов.
После освобождения пленных от цепей, исчезла напряженность, и воины с явным интересом поглядывали на женщин. На боевом корабле подобное случилось впервые.
Встречный ветер разогнал туман. Шифра, ранее не видевшая море, никак не могла привыкнуть к его бесконечным просторам. Оно раскинулось до того самого места, где небо соединялось с землей.
«Быть может, поэтому его называют Великим Морем», — думала она.
Изредка корабль проплывал мимо скалистых островов. Её пугали выступавшие из воды острые каменные утесы Они были иные чем холмы и горы её родной Иудеи. Там был знаком каждый кустик, каждая травинка, каждая тропа. Эти же были чужие, отталкивающие. В них таилась угроза.
Она, слегка дрожа, прижалась к стоявшей рядом Эсте, и та, не повышая голоса, произнесла:
— Всё уладится, держись, милая.
Солдаты и моряки, да и молодые офицеры, зачастили