— Каким? — серьезно спросил Шауль.
— Таможенная служба стран корабельного союза "Биркат— Эль", очень боится распространения эпидемии чумы, а кто знает что привело усопшего к печальной кончине? — и капитан, будучи уверен в неотразимости своей аргументации, покорно склонил голову. Он ждал и Шауль понял, чего ждал капитан.
Они зашли в капитанскую каюту о чем-то поговорили, затем опустились в трюм корабля. Некоторое время петляли по небольшим, отсекам, увешанным койками. Здесь было душно, чувствовался сильный запах пота, наконец, пройдя еще несколько складских помещений, капитан остановился у сузившегося пространства трюма, вытащил из личной табакерки ключ, сунул в стену корабля и открыл длинную потаенную крышку.
— Пусть твои надежные люди положат сюда усопшего, здесь достаточно асфальта, чтобы прикрыть тело и довезти до места, где усопший найдет свой последний причал.
Вместо ответа Шауль протянул капитану увесистый кошелек золотых дарейков. И тот, спрятав деньги под полу туники, произнес с удовлетворением: — Я знал, что с иудеями можно спокойно вести дело.
Шауль поднялся наверх и велел Шломо и Натанелю последовать за ним с телом Иосифа. За процессией внимательно, хотя и незаметно, следил капитан.
В это самое время на борт корабля перенесли раненых, их разместили в пассажирских каютах при этом моряки корабля, воины и слуги Шауля с большим рвением выполняли все распоряжения, которые давали им Эста и Шифра.
Ранним утром, в десятый день месяца кислев 3594 г. от сотворения мира корабль " Биркат— Эль-7 " вышел в отрытое море.
За кормой остались тусклые смоляные факелы тревожных причалов Аскалона.
Глава 2
Столкновение кораблей
Шауль внимательно наблюдал за движением корабля. Он немало времени проводил в подобных плаваниях, переправляя породистых лошадей, взращенных на отцовской ферме. Знал каждую из этих лошадей по кличке, её характер и привычки. И, передавая лошадь новому хозяину, сообщал ему все, что знал о животном, просил беречь.
Шауль каждый раз подавлял в себе грусть расставания и неосознанное ощущение вины.
Это же чувство с новой силой вспыхнуло в его душе, когда он был вынужден, перед посадкой на корабль, продать в порту Аскалона всех лошадей, прошедших с ним долгий путь от родного селения Ахава до загадочного Модиина. Многие из лошадей несли на себе отметины вражеских стрел и мечей.
Он прервал грустные воспоминания, когда неожиданно увидел, что капитан корабля Посидоний, развернул корабль параллельно берегу. Некоторое время "Семерка" удалялась от могучих трирем, расположившихся ровной линией вдоль аскалонского побережья. Эти корабли, расслоенные