Лорд Шуй скабрезно улыбнулся и сказал вполголоса:
– Знатоки говорят, что леди Ксанта весьма искусна. Ее имитация любви стоит больше, чем непритворная любовь многих женщин. Она очень-очень хороша!.. Все предпочитают жить со страстной женщиной, чем со скучной. Правда, страстных иногда душат, но редко бросают.
Я выглядел озадаченным, Эйсейбио пояснил мне с усмешкой:
– Маркиз, очень многие предпочитают репутацию прелюбодея репутации провинциала. Вы единственный оказались с настолько толстой кожей, что даже не стыдитесь своего провинциализма.
– А что стыдиться? – спросил я. – Человек не выбирает, где родиться. Родиться провинциалом, как и дураком, не стыдно, стыдно умирать дураком. Да и жить, гм… вообще-то…
Они помолчали, морды озадаченные, вроде бы мысль умная, но совсем не салонная, а если не салонная, то ерунда. Эйсейбио это понял первым, просветлел лицом и зашептал:
– Берегитесь, сэр Ричард! Сюда идет баронесса Генриэтта. Она в каждом мужчине ищет мужа, потому что в муже не нашла мужчины.
В зал вошла роскошно одетая и вообще роскошная женщина, ослепляя мир огромным полуоткрытым бюстом. Я еще издали прикипел к нему взглядом, хотя, как говорят правила этикета, женщине нужно смотреть в глаза и делать вид, что внимательно слушаешь ее восхитительный лепет.
Ее полушария буквально разрывают декольте, я сразу же представил, как было бы здорово, если бы это случилось, и она, перехватив мой взгляд, все поняла по моему лицу и победно улыбнулась. Демонстрация высокого бюста, такого налитого и просящегося в мужские ладони – результат умения портнихи и самой хозяйки расположить правильно и носить умело, так что мой взгляд – это как проголосовавший в пользу ее хозяйки один из спортивных судей.
Конечно же, женщина, которая носит вот так грудь, сама открыта миру, щедра, добра и распространяет вокруг себя приятную ауру, что поднимает всем мужчинам тонус.
Лорд Водемон прошептал мне на ухо:
– Он прав, баронесса идет в самом деле в нашу сторону…
– Чем она примечательна?
– Самая феерическая любовница, – пояснил Водемон. – После смерти барона ей достались владения в Шатле, Вигноре и Бюльневилле. А так как барон был бездетным, то и все триста тысяч гульденов теперь в ее полном распоряжении. За ее внимание сражаются все мужчины двора!
– Так куда же вы удираете?
Он сказал опасливо:
– У нее больно острый язычок…
Все наше общество поспешно сдвинулось в сторону. Я понял так, что леди Элизабет то ли не желает с нею делиться воздыхателями, то ли спасает их от острого язычка баронессы. А она в самом деле направлялась к нам, стройная, с высокой прической, укрытой прозрачным платком, что вроде бы и закрывает пристойно волосы, но в то же время рассмотреть их не составляет труда, ну, стринги некой неназываемой эпохи. Глаза ее блестели любопытством, а платье с низким вырезом едва держится на узких оголенных плечах.
– Маркиз! –