Его слушали вежливо, но с несколько натянутыми улыбками. Я подумал, что, наверное, все правильно, хотя я не особенно вникаю, что он там сказал. У меня что-то в мозгу происходит, как только слышу «женщина»: в извилинах короткое замыкание, мозг отключается. Переел, видать.
– Мужчина любит обыкновенно женщин, – продолжил господин, похожий на исследователя, – которых уважает. Женщина обыкновенно уважает только мужчин, которых любит. Потому мужчина часто любит женщин, которых не стоит любить, а женщина часто уважает мужчин, которых не стоит уважать…
– Браво, лорд Водемон, – сказал граф Гаррос и вежливо поаплодировал. – Вы, как всегда, глубокомысленны. Хотя я бы добавил, что мужчина любит женщину чаще всего за то, что она его любит; женщина любит мужчину чаще всего за то, что он ею любуется.
Эйсейбио наклонился к моему уху:
– Лорд Водемон прекрасный человек, он добросовестно волочится за всеми женщинами подряд. Но ему недостает легкости…
– Зануда? – спросил я.
Эйсейбио прошипел:
– Тише!.. Как вы откровенны, с ума сойти… Но подобрали точное слово, он несколько зануден. Когда речь о женщинах, надо вообще избегать умностей. Нужно говорить обо всем и ни о чем. Чирикать и прыгать, как воробьи, без всякого смысла. Легкость и изящество ценится выше, чем умные речи. А лорд Водемон, увы, этого не понимает.
Я посмотрел на господина Водемона с сочувствием. Время интереса к истории или палеонтологии не пришло, а что еще исследовать в обществе? Баб-с, конечно. Как будто их можно разложить по полочкам… Хотя, конечно, можно, но… на фиг?
Леди Элизабет подошла ко мне вплотную и проворковала томно:
– Маркиз, расскажите о своем медвежьем крае… Это так интересно!
Гаррос и другие угодливо подхохотнули. Я развел руками.
– А рассказывать нечего… Там нет таких красивых женщин, как леди Элизабет, нет таких умных мужчин, как сэр Водемон, нет таких утонченных острословов, как сэр Гаррос… Собственно, там ничего нет.
– Потому вы и сбежали?
– Ну да, – подтвердил я. – Восхотелось посмотреть, в самом ли деле свет так широк.
– Ну и как?
Я сдвинул плечами.
– Пока не знаю. Я прошел не больше двадцати королевств, а это так мало.
Они почему-то замолчали, затем леди Элизабет с принужденным смехом проворковала:
– Ах, маркиз! Вы не стерли ноги? Двадцать королевств, подумать только…
Ее кавалеры снова хохотнули в унисон. Я ответил примирительно:
– Конь падает не только от излишней скачки, но и от застоя.
– Ого! – воскликнула она, обворожительно сверкая глазами и улыбкой. – Двадцать королевств… И вы еще страшитесь, что падете от застоя?
– У мужчины всегда есть силы, – объяснил я, – если он не слишком тратит их на женщин.
– Фи, – сказала она и мило надула губки, – какой вы грубый… А на что еще тратить? Когда-то и вам придется выбрать одну из женщин, чтобы свить гнездо.