Западное мышление находится в плену двух соперничающих претензий на моральную преданность. С одной стороны, есть трансцендентный Бог, Который требует абсолютного повиновения как высшая власть. С другой стороны, существует секулярный этос, основанный на ценностях человеческой свободы и самоопределения. Западные религиозные либералы стремятся к достижению неустойчивого компромисса, который привел бы Божественную волю в соответствие с гуманистическими ценностями. Моральное направление заимствовано из человеческого, после чего призывается трансцендентный Бог и принуждается к соответствию человеческому. Ему позволяется стоять над миром, но не вмешиваться в человеческие суждения о том, что верно, а что – нет. Теистическая теология, по крайней мере, честна в этом отношении.
В мусульманской культуре, с другой стороны, ссылка на Бога не проявляется в контексте сомнений и секулярных ценностей, поразивших Запад, или, во всяком случае, появляется не до такой степени. Главная форма, в которой секулярные ценности вступают в конфликт с исламом – это форма национализма. Мусульманские интеллектуалы часто видят себя как арабов, иранцев, индонезийцев и т. п., и только потом как мусульман. Иногда ислам воспринимается только как средство выражения национальной культуры. Они ищут направления в жизни в рамках исторического развития своего народа или нации, сужая религию до сферы личной духовности и ритуалов, усматривая в этом всю роль религии в технологически развитых обществах. Конфликт разворачивается между религиозной и секулярной идеологией, часто принимая форму дискуссий о пределах религии, но во всем этом почти не присутствует идея конфронтации с Богом, обычная на Западе. Среди мусульман не существует теологии смерти Бога.
Мусульманские модернисты могут развивать резкую критику традиционного понимания ислама, но они не распространяют ее на самого Бога. Западный angst (страх) Бога не укоренился – хвала Аллаху! – в мусульманском мире, и вопросы о том, как оправдать веру в Бога, столь часто возникаюшие в новейшей западной религиозной философии, представляются на удивление неуместными с точки зрения первичных теологических забот мусульман.
Тем не менее, мусульманская теология должна начать всерьез рассматривать проблемы западной религиозной философии, если ислам желает представить себя как путь спасения для всех людей, включая западных. Мы не можем долее удовлетворяться традиционными доказательствами, поскольку критерии мышления, которыми они оперируют, более не являются принятыми повсеместно. Это не означает, что традиционная мусульманская теология или философия могут или должны быть