– Меня это поддерживает в моих бедствиях, царь, что ты одинаково со мной оцениваешь низкие поступки Ясона и Креанта, – торжественно заявила Медея, глядя задумчиво на спокойную гладь Коринфского залива. – Но кто теперь приютит меня, безвинную колхидскую царевну, доверившуюся коварному греку? Кто защитит от врагов?
– Ты называешь себя безвинной, Медея, но разве не ты убила брата своего…? Не вспомню имени, прости…
– Апсирта? Он был моим сводным братом, – оживилась Медея. – И я своей рукой не убивала его, нет. Убил его Ясон, и предательски, надо признать, а я виновата только в том, что заманила Апсирта на переговоры на одном из островов в заливе Кварнер. Апсирт преследовал «Арго» на нескольких боевых кораблях от самой Колхиды.
– Тогда, быть может, это не ты разрубила мёртвое тело брата не несколько кусков и бросала их по очереди в море, чтобы догоняющий вас на корабле твой и Апсирта отец царь Ээт, подбирая их и поднимая на борт, отставал от «Арго»? Ты уж прости мою прямоту: у меня обычай такой, что думаю, то и на языке.
Тут Медея повернулась к нему, взяла за руку и грустно улыбнулась. Сказала проникновенно:
– А ты посмотри на меня, царь, и сам реши, могла ли я совершить такое зверство? Это была выдумка Ясона, и тупой силач Геракл удерживал меня за руки, пока Ясон бесчинствовал над телом бедного моего брата. От этих преступлений нас очистила моя тётка Кирка на острове Ээя, и я поняла дело так, что теперь мы с Ясоном в них неповинны.
Тут понял царь Эгей дело так, что очарован ею навек. Тем не менее, проворчал:
– Такое очищение у нас, греков, успокаивает гнев богов и прекращает преследование с их стороны. Впрочем, боги могут не признать очищения, а люди, так те по-прежнему числят убийц в убийцах. Вот только не наказывают их, хоть личная месть возможна.
– Благодарю тебя, царь. Стану теперь осторожнее.
– Но тебе, Медея, приписывают и жестокое убийство Пелия, царя Иолка в Фессалии, дяди твоего мужа Ясона. Впрочем, на сей раз вам с Ясоном, насколько я помню, и очищение не понадобилось.
– Опять-таки я его своими руками не убивала, царь. Это противный Пелий не хотел передавать царствование Ясону, хотя мой муж должен был править после смерти отца своего Эсона, старшего сына… Уж не могу вспомнить сейчас, как звали деда-царя… Пелий – вот он настоящий убийца, бестрепетный и коварный! Родителей Ясона он заставил покончить с собой, при этом мать моего мужа Амфинома бросилась на меч у царского очага, а Промаха, брата Ясона, приказал