В конце вечности. Артем Евгеньевич Белянин

из колчана новую стрелу. Фома, воспользовавшись моментом, снова взмахнул дубиной. Однако в этот раз людоед увернулся и ударил его кулаком по голове, от чего толстяк потерял сознание и повалился на землю. Подскочивший Остап всадил в спину дикаря топор. Заревев, гигант взмахнул обломком столба, и ударил нападавшего, отбросив того на несколько метров в сторону. Затем занеся над собой кусок бревна, решил прикончить лежавшего без чувств Фому. Но планы дикаря прервала очередная стрела, впившаяся ему под лопатку. Развернувшись лицом к колодцу, откуда Степаныч натягивал своими узловатыми пальцами тетиву, истекающий кровью варвар, с торчащим в спине топором, хромая устремился к нему. На подходе еще одна стрела вошла людоеду под сердце, но умирать огромная тварь явно не спешила. Размахнувшись, варвар швырнул деревянным столбом в сторону колодца, из-за которого на него смотрел очередной наконечник проклятой свистящей боли. Ударившись о каменный остов колодца, деревянный снаряд разлетелся в щепки, обрушив крышу прямо на Степаныча. Рука старика дрогнула, и стрела, нацеленная в голову чудовища, лишь скользнула по его вымазанной глиной щеке. Поравнявшись с грудой дерева и камня, людоед вытащил из- под них раненного старика и взяв за ворот трещащего по швам рубища, поднял в воздух.

      Пришедший в себя Фома, кряхтя, поднялся на ноги и подняв с земли дубину, застыл в немом оцепенении, глядя, на людоеда, вцепившегося в старика.

      –Отпусти сейчас же! Отпусти, кому говорю?! Не то, не пощажу!!– потрясая дубиной закричал толстяк. Гигант бросил взгляд на Фому, оскалился в подобии ехидной улыбки, и швырнул Старика на землю, после чего с силой наступил ему на грудь. Старые кости затрещали, Степаныч застонал, и закашлялся кровью.

      –Убью гадина! – в отчаянии закричал Фома и бросился к выродку.

      Остап, держась за ребра, поднялся с земли, и стиснув зубы от боли, на ходу доставая из за пояса нож, двинулся на помощь Фоме.

      Подскочив к людоеду, толстяк с ходу обрушил на него дубину, превратив половину лица Варвара в жуткое месиво. Великан, ослепнув на один глаз, пошатнулся, но устоял на ногах. Размашистым ударом он выбил дубину из рук Фомы, и сцепился с ним в рукопашной. Подоспевший Остап, подпрыгнул и повис на шее варвара, всаживая тому под ребра охотничий нож. Ударом ноги великан отбросил толстяка в сторону старой дровницы, с грохотом засыпавшей Фому березовыми паленьями. Стащив с себя Остапа, гигант швырнул его о землю. Подобрав с земли увесистый булыжник, варвар занес его над врагом, распластавшимся у его ног. Однако, на его мускулистом предплечье, повисло взъерошенное черное животное. Появившийся словно из ниоткуда, черный волк, мертвой хваткой вцепился в кровожадную тварь, заставив, выронив камень. Людоед тщетно пытавшийся стряхнуть тяжелого хищника с парализованной болью руки, размахнувшись, ударил волка о землю. Хищник взвизгнул и кубарем откатился в сторону. Оскалив красные от крови зубы, гигант поднял с земли Остапа, и ухватив того за шею обеими руками стал душить.