Источником света в комнате служило пламя свечей, в изобилии расположенных в настенных канделябрах, и огонь камина.
«Он сумасшедший – зажигать камин в августе», – подумал Белфард, входя в обитель Превосходительства. В его голове еще стояли возмущенные вопли Серафима, когда Его Святейшество под руку выводил его из Зала Выбора.
Покои Его Святейшества были заставлены различной мебелью разного калибра – стеклянными журнальными столиками, металлическими этажерками, деревянными и пластиковыми тумбами, пуфами и прочей утварью.
«Похоже в свободное время, отдыхая от своих превосходительских дел, он вешает на дверь своей комнаты табличку «Магазин Господина Его Святейшества и Партнеры – все от готовальни до спального ложа. При предъявлении купона действуют скидка».
Боковую стену слева полностью занимал огромных размеров книжный шкаф, набитый всевозможными томами, свитками и фолиантами. Белфард заметил в этой коллекции парочку вполне себе запрещенных Храмовым Советом книг.
Обитель была больше кельи Белфарда примерно в пять раз. Все вокруг было завалено пергаментом, старыми газетами и дневниками. Ни одна поверхность мебели не была свободна, равно как и поверхность серого мраморного пола, так, что груды всей этой бумаги образовывали лабиринт – тропы для Превосходительства и его гостей в этом беспорядочном хаосе. Белфард ожидал здесь увидеть пустые блюда из-под пирожных и куриных окороков, но никак не груды литературных трудов и древние письмена.
Следом за Белфардом в комнату вошли Калавий и Превосходительство. Не смотря на всю свою грузность, на лице Его Святейшества не было и намека на испарину или одышку, несмотря на то, что они спустились на четыре лестничных пролета вниз. В который раз это удивило Белфарда.
Превосходительство указал на большой письменный стол из ольхи с косолапыми медными ножками. Все трое пробирались сквозь тонны различной макулатуры.
– Прошу, Белфард, присаживайся, – жестом пригласил Его Святейшество.
Белфард опустился в широкий стул с узкой мягкой спинкой. Только сейчас он заметил, что все еще вертит в руках рогатую корону, которую он не вернул одному из учителей, поскольку наречение в храмовники так и не состоялось. Она внезапно показалась ему очень знакомой. Белфард быстро бросил ее на стол, будто она была способна обжечь его руки.
– Ты голоден? Может быть воды? Или чего покрепче? – участливо обратился Превосходительство к Белфарду
– Что происходит и почему я здесь? – выпалил он в ответ.
– Всему свое время, мой господин, – остудил его пыл глава Ордена. – Всему свое время.
Калавий продолжал стоять, держась одной рукой за спинку стула, на котором сидел Белфард. Словно тот не хотел, чтобы Белфард смог сбежать. Он уловил переглядывания капеллана и Превосходительства, которые они пытались скрыть.
«Что эти двое задумали? Меня напрягает соседство с