Уязвлённое самолюбие. Риллер Эрот

танец. Все, чья молодость пришлась в аккурат на апогей коммунистической вакханалии, помнят: быстрых танцев было много, а медленных, как назло, мало! Но ведь только медляк, как ничто другое, сближал танцующих и позволял им как можно лучше узнать друг друга вплоть до… Чем длительнее был танец и чем менее освещена танцплощадка, тем больше была вероятность «в плоть до». Благо электрики были люди сговорчивые и соглашались подвигать своим волшебным реостатиком так, чтобы свет от фонарей не мешал танцевать танцующим танец. Партнёр скользил свободной рукой то вниз по спине партнёрши, то вверх по её животу, а обе его ноги вообще были свободны, так что ими можно было водить, куда угодно. Неопытность в танцах не всегда позволяла выдерживать необходимую дистанцию с ногами партнёрши, и ноги партнёра нередко попадали в положение, позволявшее ей почувствовать его некоторую напряжённость, что, конечно же, происходило не преднамеренно, а исподволь из-за анатомического несоответствия плясуна и плясуньи. А может быть, как раз именно из-за соответствия…

      Он собирался просто встать и постоять с полчаса, избегая прикосновений, трений и вообще каких бы то ни было движений. Во избежание омонимических, семантических и прочих недоразумений добавим, что речь идёт об Альберте. Пока искушённый глаз приятеля методично зондировал снедаемых желанием – только потанцевать! – барышень, оценивая степень их прилипчивости после первой и, как хотелось надеяться, единственной близости, Альберт насчитал как минимум полдюжины устремлённых на него проникновенно-мечтательных взглядов. По сравнению с дорогой из школы домой это было уже нечто! Самая смелая и наглая пальба глазищами исходила от двух расхрабрённых «Агдамом» апологеток гидроперита, похоже, уже перешагнувших тридцатилетний рубеж, и, как позже выяснилось, бухгалтерш. В конце концов, они вывели его из спокойного состояния, и он, встав, решил немного потереться сначала об одну, а затем о другую. Для порядка оговоримся, что здесь речь опять-таки идёт об Альберте. К концу танца труженицы дебетно-кредитного фронта потеряли не только совесть, но и стыд, и тёрли его, то есть Альберта, уже вместе с двух сторон. От разгорячённых дам несло продуктами метаболизма всего, что они употребили накануне слияния с танцевальным процессом, и кавалеру ничего не оставалось, кроме как то и дело прятать ноздри в их аппетитных декольте. Переросток, тыкавшийся носом то в одну, то другую женскую грудь, на младенца походил с трудом, а вот на сильно проголодавшегося смахивал определённо. Казалось, прозвучи музыка чуть дольше, и у него прорежется сосательный атавизм, ну, а там и до изобретения альтернативного способа дозаправки в воздухе, то есть на танцполе, недалече. Смелые бюсты партнёрш, рвущиеся на свободу из тесных бухгалтерских, прошу прощения за оговорку, бюстгальтерских рамок, говорили о том, что у них весьма неплохие шансы стать в перспективе кормилицами, так что не мудрено, если не только у голодных, но и у вполне сытых танцоров возникала смелая