– Может, хватить красным звоном во все колокола? – спрыгнул с кафедры купеческий сынок.
– Может, сразу выборное представительство? Земельный передел? – поддержали его. – Эмансипацию бабам? Равноправие евреям? Восьмичасовой рабочий день? Как считает будущий мануфактур-советник Савва Морозов?
– Не надо ёрничать, – набычился тот. – Хоть бы одна из всего этого.
Амфи не слушал перепалку, а свои прожекты развивал:
– Как вы не понимаете: если студенчество выступит с любой программой, то вся либеральная Москва с ума сойдет. С шестидесятых годов за довершение реформ говорят и пьют, кто водку, кто шампанское, смотря по карману, а толку? Провозглашают тосты, потом неделю дрожат. Неужели не предвидите, что если мы поднимем красные флаги и рявкнем: «Конституцию!» – то все наши милые либералы, вся эта мизерия, не только попрячется по норам, но тайно даже будет аплодировать казакам и охотнорядцам, избивающим студентов.
– Без работного люда открытое выступление – бессмыслица, – вдруг разумный голос у купеческого сынка-фабриканта прорезался. – Но союзник наш еще в пеленках, еще лапками бессмысленно барахтает. Хотите такого же избиения, как в Петербурге, у Казанского собора?
Да, там казачки славно помолотили студиозов!
В этом галдеже про ректора-усмирителя позабыли. Он чуть не плакал, сидя одиноко на стуле. Кто-то за супругой его послал. Увели под руки в недра казенной квартиры, где верная супруга принялась отпаивать его коньячком.
Но дальше-то что?
Пришли передовые и любимые профессора. Им не свистели, но встретили тоже холодно.
– Профессор, говорили, оставьте. Мы понимаем ваши добрые намерения и благодарим. Однако – не надо! Все это пустые слова.
– Предлагаю послать за попечителем! – крикнул Амфи-законник.
Приехал попечитель учебного округа, граф Капнист. Министерство впервые решило наложить руку на университет с помощью этого завзятого чинуши, совершенно чуждого науке. Что бы значил он, не будь на нем раззолоченного мундира!
Но блеск казенного золота уже не действовал на студентов. Не купеческий сынок, так Амфи вскочил на кафедру. Его потянуло на байки:
– Жили-были старик со старухой, – вопреки дружку Савве ёрничал он. – У них было три сына: двое умных, а третий – с печки попечитель!
Капнист проглотил выпад и поздоровался:
– Здравствуйте, господа!
Ему не ответили. Студенты слушали попечителя равнодушно, пока не уразумели: министерство его устами требует – никаких петиций! Приказывает студентам повиноваться начальству и немедленно без рассуждений вернуться к занятиям.
В