Чтобы подготовиться к поступлению в Тамбовское духовное училище, Иван раз в неделю отправлялся из Софьинки в Кирсанов к местному законоучителю, протоиерею Иоанну Ландышеву. «И вот по вторникам – день базарный, можно было иногда с попутчиками подъехать – я каждую неделю отправлялся в город», – вспоминал владыка. Едва ли о. Иоанн занимался с Ваней больше получаса. Назад уже никто его не подвозил, потому что еще рано было, все на базаре. «А я бегу по полям и никогда по дороге, которая делала крючок, а прямо полем, уже тогда скошенным; вижу далеко впереди ту самую одинокую мельницу без крыльев у кладбища и напрямик лечу к ней. И не уставал, не тяготился… Душа-то была еще ангельская, небитая, а маленькие горести забывались. И так – каждый вторник. Лето промчалось очень скоро». Уже в августе, после праздника Успения, они с матерью отправились в Тамбов, поступать в духовное училище.
Невозможно описать сколько трудов и средств было положено Натальей Николаевной, чтобы добраться до губернского города, узнать правила поступления в духовное училище, а затем еще раз приехать за неделю до поступления, оставить сына на постоялом дворе и вновь вернуться к своему хозяйству! И вот, наконец, приехать на строгий суд экзаменационной комиссии и обливаться слезами. Потому как кому нужен здесь мальчик из крестьян, решивший идти по духовной стезе? Своих, «поповских» детей, достаточно. Уже и одно духовное училище не вмещало их всех, учредили второе. В него-то и собирался поступать Ваня. Но тут же и «срезался». Не знаешь всех иудейских царей, не по той книжке готовился, не подходишь. «Не по Сеньке шапка». Страшно стало и обидно Ивану не столько за себя, сколько за мать, столько пережившую. «И я, набрав откуда-то смелости, громко во всеуслышание сказал ей:
– Мама, пойдем отсюда! – то есть от таких нехороших людей», – подробно и ярко вспоминает об этом владыка.
Бросились в первое училище. Там преподаватели отнеслись уже хорошо к бедным пешехонцам. Диктант на отлично, библейская история на отлично, математика на отлично. И, вдруг, отвечать времена церковно-славянского языка. А мальчику до того никто не говорил, что это надо учить. Мать снова в слезы. Нельзя ли на класс ниже? Нет! К тому времени Ивану шел уже тринадцатый год. Он и так для однокашников казался переростком. Но все же в виде исключения из правил его приняли. В первом училище знания давали хорошие и это все пригодилось впоследствии.
Мать заплатила первый взнос за обучение