Была достойна гобелен
По образу «Жар-птицы»
Еще хочу вам рассказать,
о сестрах и о маме,
чтоб всю картину передать
в широкой панораме.
Алана, старшая сестра,
Шестнадцать лет с рожденья,
Активна, добрая, шустра
Без права осуждения.
Она за домом приглядит,
Накормит нас перловкой,
Всегда на кухне норовит
Помочь семье с готовкой.
Алана будет скоро врач,
Ее мечта из детства,
Пройдя все тяготы задач
С упором и без бегства.
Она идет к своей мечте
спасать людские жизни.
Чтоб помогать больным везде,
Полезной быть отчизне.
Еще две младшие сёстры
Диана и Лиора.
Одной – уж пять, второй – лишь три
Ждут день рожденья скоро.
А маму звали Элита,
Она вела хозяйство,
Великолепие быта
И властелин убранства.
И мама наша все могла,
И все она умела,
Давая в доме нам тепла,
Прекрасно знала дела.
И по субботам всей семьей
Мы проводили время,
И жизнь была такой простой,
Не предвещала темя.
К нам 33 год пришёл
Двадцатого столетия,
Политик на престол взошёл
С речами про бессмертие.
Его все знали по стране,
Как Гитлера с идеей,
Он был готов к любой войне,
Считал, что зло в евреях.
Считал, что немец, он – другой:
Святой душой и телом,
Что властен он над всей землёй
И правит он Эдемом.
Его культуру внял народ,
Обиженный на лица,
Гонимых всюду от господ
Без жизни в той столице.
И с каждым годом все сильней
Меняли облик люди:
Повадки, взгляды что пустей
Искариот Иуды.
Когда все только началось
Мы с Элен были в парке,
Нам тут препятствие нашлось -
Нельзя сидеть на лавке.
К нам подошла толпа людей
И жёстко пригрозила,
Идти отсюда прочь скорей,
Пока кровь не пролита.
Что лавки только для людей
Германской чистой расы,
И что вольеры – для зверей,
Что держат денег кассы.
И мы ушли, гонимы в след
От брани и позора,
И сложно было дать ответ
Толпе с проклятым взором.
Когда добрался я домой,
Решил спросить у папы:
«Зачем тревожат наш покой
И правда тут была бы?»
Отец надуто слушал речь,
Смотря