– Но?
– Но, несмотря на то, какие чувства я к нему испытывала и какие он, по его словам, испытывал ко мне, он при этом ухитрялся спать еще и с другой.
– О-о, – протянул он. – А как ты узнала?
– Это была моя очень близкая подруга. Дражайшая Шарлотта. Она решила, что ее любовь к нему сильнее, чем ее дружеские чувства ко мне.
– Господи помилуй. Видимо, теперь вы с ней больше не друзья.
Я усмехнулась:
– Нет, мы больше не друзья, прямо даже удивительно. Я с ней после этого не разговаривала. И не намерена разговаривать с ней в будущем.
– Получается, это и был твой последний… перед тем, как мы с тобой встретились? – спросил он.
– Слушай, ты уже мне задал пятьсот вопросов, а я пока ни одного, так нечестно, – засмеялась я. – Он был мой единственный серьезный. С тех пор прошло три года, у меня были всякие истории, ничего особенного. А потом я встретила тебя.
Он улыбнулся.
– А теперь моя очередь, ну правда, – заявила я.
Откинувшись на спинку дивана, он уставился прямо перед собой, избегая моего взгляда.
– Как насчет тебя? Ты когда-нибудь был влюблен?
Не отвечая, он стал ковырять носком ноги край темно-синего коврика, который лежал под журнальным столиком. Я не хотела выбивать из него признания. Может, он еще переживает из-за этого.
– Ну, не важно, – прощебетала я, хотя настроение у меня совсем не соответствовало этому веселому щебету. – Если тебе…
– Да, – тихо произнес он.
Я решила попытать счастья:
– В Ребекку?
Он кивнул:
– Я думал, что проведу с ней всю оставшуюся жизнь. Оказалось – не судьба.
После такого ответа мне подумалось: лучше бы я никогда не спрашивала.
– Ладно, хватит обо всем этом, – заявил он. Казалось, он встряхнулся и заставил себя вырваться из того места, где блуждали его мысли. – Я хотел у тебя спросить, как насчет того, чтобы провести вместе некоторое время в рождественские дни. Если трудно, я понимаю… ну, если тебе… я просто думал…
Дотянувшись до него, я прижала палец к его губам. Улыбаясь, он проговорил:
– Значит, ответ – да?
Он привлек меня к себе, поцеловал.
– Придешь на рождественский обед? – с воодушевлением спросил он.
Я сморщила нос:
– В само Рождество не могу.
Он так и поник, а я добавила:
– Я поеду к родителям. Но ты тоже можешь приехать. Они будут только рады с тобой познакомиться.
– Ты же знаешь, я не могу, – грустно ответил он. – Мама одна – Джеймс в этот день обедает со своей подружкой Хлоей, так что ей нужно, чтобы я был с ней. Для нее это всегда тяжелые дни.
Я кивнула. Он уже рассказывал мне, что его отец умер за два дня до Рождества.
– Тогда приезжай на День подарков[6], – предложил он.
– Но ко мне как раз собираются брат с женой, мы планировали легкий обед. И они привезут свою малышку.
Впрочем, я уже понимала, что мне легче будет приехать к нему, чем ему – ко мне. У отца была мать, у матери – отец, у них