– Ну и вкусно! – сказал он. – Целый век не ел ничего подобного.
– А ты откуда, Фома? – полюбопытствовал Максим.
– Я из Северогорского монастыря возвращаюсь.
– К-как? – чуть не подавился Максим. – А почему?..
– Я там три месяца был послушником… В общем, не выдержал испытания. Не хватило моих сил. Краткий сон, а остальное время молитва и работы…
– А есть там что не давали тебе?.. Кожа да кости…
– Пища там скудная. Мясные продукты вовсе исключены из монашеского рациона.
– Да… – многозначно произнес Максим и погладил свободной рукой свое пухленькое лицо. – Значит, не выдержал?..
– Нет, не смог. Может, у тебя получится. Хотя, – Фома посмотрел на раздувшиеся от еды щеки Максима, – вопрос трудный…
Хозяин костра, понимая, что словами голода уж точно не утолит, энергично заработал челюстями.
– Ох, как хорошо, – после чудоподобного ужина сказал он. – Я уяснил одно золотое правило: лучше быть хорошим мирянином, чем плохим монахом. Пойду в город, найду себе подходящую женщину. Буду с ней счастливо жить, посещать храм… С трудоустройством также проблем не будет. Я теперь не боюсь никакой работы.
Фома неприхотливо, по-военному, улегся на траве, подсунул под голову кулак и уснул, как ребенок. Пытаясь следовать его примеру, сытый и смертельно усталый Максим разровнял куртку, поправил мягкий рюкзак, служащий подушкой, и растянулся у излучающего тепло очага. Над ним улыбчиво светил молодой месяц, удивительно мерцали звезды. «Как же хорошо», – подумал путник, впадая в сладкое забытье.
Максиму приснилось… Нет, не жизнь монастырская, о которой он так много размышлял. Ему, не от тяжелой ли пищи, пригрезилось невообразимое. Как бы он вошел в свой покинутый дом. А там его развеселая, сияющая от счастья жена сидит за столом с новым хозяином – бывшим послушником Северогорской обители Фомой.
– Уйди, мужчина, оставь наш дом, – сказала ему жена и положила голову на плечо веселого Фомы.
– Нет! – в ужасе заорал Максим и, видимо, от своего же крика проснулся.
Фомы рядом не было. Только мятая трава и серый пепел погасшего костра напоминали о новом знакомом. Максим вскочил на ноги. Он мгновенно, как на быстроногого коня, вскочил на велосипед и помчался обратно в свой родной город.
– Не успел я из дома выйти, как ты уже Фому приняла, что же ты творишь… Таня, не смей… – путая сон с явью, будто в бреду повторял Максим про себя и все крутил педали.
Он подъехал к дому, когда оцинкованной крыши лишь слегка начали касаться первые лучики солнца. Максим бросил у веранды велосипед с опустевшим рюкзаком и понесся к двери. Он влетел в переднюю, затем перешагнул порог гостиной и увидел сидящую за столом жену, одиноко склонившуюся над книгой.
– Где он, где Фома?! – воскликнул Максим и устремился в другие комнаты.
Там никого не найдя, он вернулся к побледневшей