– Хочешь обратно? – посочувствовал Митька; он знал, что значит не иметь друзей.
– Не знаю, – задумался он, – уже, наверное, нет. Хотя поначалу очень хотелось. Здесь чувствую себя лучше, а там постоянно по больницам ездили. Сам понимаешь, мало весёлого, когда с мальчишками минуту назад в салки играл, и вот – задыхаюсь. Ладно, когда кто-то рядом, а иногда не могу ингалятор достать из кармана, занервничаю так, что руки не слушаются. Согласись, на нормальную жизнь мало похоже.
Митька молчал, ему только недавно рассказали по Севкину астму. Вспомнил, что мама и его к врачу водила. Проверяли что-то, лёгкие слушали. Боялись, что у него тоже, – наследственное? Или что наслушается про брата и повторять начнёт, чтоб на море уехать? Он почему-то расстроился, что от него скрыли, – не доверяют. Севка молчание расценил по-своему и продолжил:
– Новых друзей тут завёл, да все разъехались на каникулы. Не знаю, успею ли вас познакомить. А так – тепло, море, корабли. Мама с папой не ссорятся, потому что я не болею. По бабушке соскучился, она в Питер звонила раз в неделю, а сейчас раз в месяц. По тебе, ты совсем не звонишь, не пишешь, – последнее Севка произнёс с укором.
Митьке стало стыдно. Он почувствовал укус, хлопнул по руке, а когда убрал, комара не было.
– Мне тут нравится, только комары у вас больно кусачие, – укус чесался, но если расчесать, зудеть будет ещё сильнее.
– Комары? – рассеянно отозвался Севка. – Не люблю комаров. – Поставил в шкаф последнюю тарелку. – Ну что, спать?
Кровать поделили легко: Митька много ворочался, и Севка занял верхний ярус. Сон, который одолевал полчаса назад, теперь не шёл. Слышны были какие-то непривычные звуки – не такие, как дома или у бабушки.
– Севка, ты спишь? – прошептал Митька.
– Нет, а что? – Брат свесился головой вниз.
– Да так, ничего, спокойной ночи. – Митька повернулся на другой бок и вздохнул. Севка спустился и сел с краю.
– Говори давай, любопытно ведь, – настойчиво попросил он.
– Да глупости, – ответил Митька, – просто спросить хотел: твоя мама – она какая? Такая же, как моя?
– Разве что внешне… – начал брат нерешительно, он никогда об этом не думал. – Имею в виду черты лица. Они всё-таки погодки. Твоя археолог, а моя художница, ещё и одевается вон как смешно. Некоторые в школе до сих пор считают, что она моя сестра, а не мама. А когда узнают, говорят: «Вау, какая классная! Вы, наверное, с ней хорошо дружите?» Но мама мне не сестра и не подружка. Иногда кажется, что дома свои любит больше, чем меня.
– Твои родители хотя бы всегда рядом, моих никогда не бывает дома, живу у бабушки. Второй год с собой взять обещают. Нет, я не жалуюсь, хорошо, что мы к вам приехали. Но скучаю по ним очень.
– Думаешь, хорошо,