– Сегодня такая красивая луна, моя Диана, – произнес он. – И мне что-то не хочется веселиться в компании.
Анна кивнула. Они прошли на цыпочках по коридору и вышли в ночную тьму. Как только они оказались снаружи, хриплые вопли – признаки кутежа – сразу превратились в далекий гул.
В саду, что располагался между домом и темным театром, стояла тишина и было полно теней, луну постоянно заслоняли проплывающие облака. Высокая каменная стена не допускала в город жизненный поток Соутворка – таверны и шумные бордели, крики и вопли, кулаки и звон стали. Сейчас почему-то внезапно отдалилось все.
Анна опустилась на каменную скамью и, чуть запрокинув голову, стала смотреть на бледную серебристую луну в иссиня-черном бархате неба. Уже почти полная, она бесстрастно взирала на безумие человеческого мира.
– Как красиво, – тихо произнесла Анна. – Кажется, можно смотреть бесконечно.
– Наша жизнь слишком суматошна, чтобы помнить о таких простых радостях, – ответил Роб. Он оперся ногой о скамью и обнял себя за колено – совсем рядом с ней, но все же не прикасаясь.
– У вас очень занимательная жизнь, да? – спросила она и сильнее вжалась в твердый холодный камень, чтобы не поддаться искушению и не прислониться к нему. – Вы пишете, играете на сцене, уворачиваетесь от настойчивых владельцев театров, встречаетесь с поклонницами и сражаетесь с их мужьями…
Роб засмеялся:
– Какого же вы обо мне отличного мнения. Я хочу, чтобы вы знали: я каждый день упорно тружусь, отрабатывая каждую монету, которую получаю. И если после окончания работы я хочу поразвлечься… что ж, жизнь слишком коротка, чтобы не искать удовольствий.
Анна с улыбкой посмотрела на него. Он преуспел в поисках удовольствий и, казалось, вкушал до последней капли все, что находилось в бурном океане жизни. Интересно, каково это – хоть на мгновение пуститься в свободное плавание, забыть об обязанностях и просто…
Она боялась, что цена даже одного мгновения будет слишком высока. Но как же это заманчиво! Особенно когда он вот так на нее смотрел в мерцающем лунном свете.
– Наверное, временами нам нужно делать перерыв и смотреть на звезды, – сказала она. – Просто чтобы не забывать, как они сияют.
– В городе их почти не видно, – заметил Роб. Он сел рядом на скамью, чуть задев Анну плечом. Он лишь присел около нее, а она остро почувствовала его упругое, стройное тело, ощутила через одежду тепло его кожи и исходящую от него силу.
– Я нигде, кроме Лондона, не жила. Во всяком случае, долго, – сказала Анна. – И не знаю другого неба.
– В юности я жил в деревне, – произнес Роб. Его голос звучал в темноте очень тихо, словно издалека. Где-то, где она не могла его увидеть или добраться.
– Правда?
– Правда. Летними ночами я часто выскальзывал из постели и бегом спускался к реке, где были только вода, небо и прекрасная тишина. Я выходил на берег, ложился в высокую траву и, глядя на звезды, придумывал истории о других мирах и удивительных странах.
Анну восхитила эта маленькая картинка из прошлого Роба, его скрытой