– И ничего не думаю! – огрызнулась она. – А вы, между прочим, вместо того, чтобы ругать за версию, о которой сами же и спросили, лучше бы придумали, как её опровергнуть!
– Не, ты смотри-ка, научилась! – буркнул он и задумался: «А и впрямь – как доказать обратное?..».
На пару минут в машине наступила тишина.
– Вы, кстати, могли бы и к Диме обратиться, – помолчав, вскоре произнесла она, недовольно смотря в окно.
– К Звереву? Зачем это? – нехотя ответил он.
– Он ведь специалист не только по психоанализу, но и по гипнозу. Так пускай заставит её заснуть, тогда она точно расскажет правду! – выдохнула она с таким видом, будто это всё было очевидно.
Костя, задумавшись, промолчал. «По крайней мере, про психическое состояние Ивановой можно было бы разузнать подробнее… чтобы хотя бы знать, можно ли доверять её словам…», – решил он с сомнением. И через несколько дней, когда расследование его несколько зависло, снова отправился к Звереву.
– Ну, с чем пожаловали в этот раз? – тот невозмутимо откинулся на спинку роскошного сидения, поигрывая пальцами с золотыми щипчиками, но сигары у него в руках в этот раз не было.
– Нам бы кое-что уточнить, – ответил, присаживаясь, Костя.
Света, мило улыбнувшись и получив разрешение Дмитрия, присела на удобное кресло-лежак для пациентов.
– А с Анастасией уже говорили? Уточнили насчёт интересовавшего вас звонка Бердникова?
– Да, с ней мы говорили, но у вас мы сейчас по другому вопросу: расскажите нам о Валентине Ивановой.
– Ивановой? Чем она вас так заинтересовала? – удивился тот.
– Дмитрий Никифорович, просто она сначала такая спокойная, а потом резко становится нервной, расстроенной, и наоборот. Это нормально? – ввернула Света, с удовольствием ощущая под собой мягкую кожу дорогого кресла и думая о том, как было бы неплохо здесь расслабиться.
– В общих чертах это как раз то, из-за чего она ко мне и ходит.
– А как она вообще к вам пришла? Зачем? Какой она была?
Тот задумался, вспоминая.
– Ну, Иванова была расстроена – кажется, она уже год была в разводе и всё не могла найти себе достойного мужчину. Достойного по её критериям… – уточнил он. – Я с ней немного поговорил, после беседы ей стало легче, и так она стала ко мне ходить. Вот, пожалуй, и всё.
– Негусто, – подытожил Костя. – А есть какие-то особенности её… недомогания?
– Да нет, всё обычно: иногда что-нибудь забывает; тревожится о незначительных вещах; поначалу жаловалась на бессонницу, и в какой-то момент пришлось выписать ей снотворное. С тех пор сон у неё наладился, хотя, быть может, она просто забывает рассказать о своих жалобах, – вдруг немного криво пошутил он.
– А могут ли перемены в её настроении быть игрой? – снова не удержалась Света.
– Игрой? – удивился он. – А зачем бы ей это понадобилось? Да и ходить ко мне тогда ей к чему?
– Хорошо, а тогда скажите: если человек чего-то не помнит,