Рахиль. Алим Хусейнович Ульбашев

Генриетты Марковны, который помог с устройством Эстер Аркадьевны в пансионат, написал письмо, в котором между делом рассказывал о переводе центральной студии Совинформбюро в Куйбышев. Он имел непосредственное отношение к этому предприятию. Проблема состояла в том, что в Куйбышев перевели лишь основной штат ведущих журналистов, известных писателей и публицистов, а про редакторов по большей мере забыли. В этой связи приятель Генриетты Марковны вспомнил, что Рая – о ней доктор Рубинштейн упоминала в одном из своих писем – имеет неплохой довоенный опыт редакторской работы. Таких специалистов крайне не хватало в провинциальном Куйбышеве. Он спрашивал, не желает ли Рая попробовать себя в новом деле.

      Когда Раиса Ароновна услышала о предложении, у нее буквально загорелись глаза. Разговор происходил за семейным ужином, когда все уже были в сборе.

      – Даже не знаю, что и сказать, – слукавила девушка, считая, что мама и бабушка будут категорически против переезда.

      – Это чего ты не знаешь? – гаркнула Фейга Давыдона. – Такие предложения делают один раз в жизни. Представь, с какими людьми ты сможешь познакомиться…

      – Конечно, езжай, – поддержала Эстер Аркадьевна, – сколько можно за нашими юбками от жизни прятаться. У нас тоже все устаканилось. Первое время мы сможем тебе помогать денежкой, ты только не переживай. В конце концов, ты переезжаешь не в другую страну, а лишь в другой город.

      – Мы тебя будем частенько навещать, ты еще будешь умолять нас оставить тебя в покое, – снова встряла Фейга Давыдовна.

      Рая продолжала слушать в некотором оцепенении. Она ждала всякого, но только не такой реакции. В ту минуту Раиса Ароновна почувствовала, что значит фраза «сердце вырывается из груди».

      Очередной переезд в жизни Раисы Ароновны прошел быстро, почти незаметно и безболезненно. Она легко вошла в рабочий режим, как в прежние харьковские годы отдавала всю себя служению любимому делу. За первым переездом последовал еще один, потом еще один… А с какими людьми она познакомилась на службе. «Вот про таких нужно говорить «человечища», а не про Толстого», – язвительно шутила Раиса Ароновна. Действительно, тогда ей посчастливилось поработать с Ильей Эренбургом, Константином Симоновым, Корнеем Чуковским, Валентином Катаевым, Михаилом Шолоховым и многими другими.

      Жизнь стала налаживаться не только в семье Раи, но и во всей стране. Победоносное шествие врага в первые месяцы войны сменилось его унизительными поражениями и отступлениями. Но за победу приходилось платить тяжелую плату: похоронки пепельным дождем сыпались на советские города и села. Каждая «капля» была подобна гранате для семьи, во двор которой она попадала. Она разрывала сердца родителей и детей, жен и друзей.

      Роза не отводила взгляда от Раисы Ароновны.

      Сколько могла бы рассказать учительница о себе! Но то была осень пятьдесят второго года, а потому Раиса Ароновна не обмолвилась ни словом о своем прошлом, ограничившись общими фразами, что