Уже не в силах сдерживать праведный гнев, лектриса Перрен сдавленно пропыхтела, едва не задыхаясь от негодования:
– Естественно, что в лучшую, как у вас язык повернулся такое ляпнуть!
Возмущенная женщина еще долго поносила выступающую за «неподобающие выражения», однако внезапно остановилась на полуслове, как будто что-то вспомнив.
Вот елки, эта истеричка все-таки заметила.
– Подождите-ка, – глаза Марго загорелись недобрым огоньком. – Не подумайте, что я придираюсь, но ваш ответ неполный. Вы не назвали одну программу, по важности не уступающую остальным. Ее можно считать первостепенной по значимости и ожиданиям программой, способной положить конец войне, отягощающую Новерру уже долгие годы. Удивительно, что вы забыли рассказать именно об этой программе, ведь вы лучше всех осведомлены в данном вопросе.
В словах сквозил нескрываемый сарказм. Со всех сторон раздались одобрительные возгласы. Рей на это и бровью не повела и, ничуть не изменившись в лице, лишь тяжело вздохнула. В прошлом, постоянно сталкиваясь с подобным отношением, она кипела от злости, но однажды поняла, что так раздолбает свою нервную систему, и перестала обращать внимание. И ведь помогло – и нервы сохраняешь, и обидчиков бесишь, красота.
– Действительно. Как я могла упустить что-то столь важное. Но думаю, меня можно простить, все-таки такой объем информации. Не представляю, как вы справляетесь. Теперь ясно, почему наша система обучения запрещает любые устные диалоги между лекторатом и курсниками, тем более развернутые ответы со стороны последних. Это слишком сложно. Но мне, по-видимому, выпала большая часть, благодарю за оказанное доверие. Вы так уверены