Как же глупо. Хочу удалить ветку «Детство» из своего жизненного древа… Кажется, так это звучит на языке ПСИ-пространства. Умоляй они меня сейчас стать частью этого ПСИдиотизма, ни за какие коврижки бы не согласилась.
Поток размышлений захватил Рей так сильно, что происходящее вокруг потеряло значимость, и лишь монотонный голос, назойливо требующий покинуть капсулу, привел ее в чувство и поторопил выбраться наружу. Позади раздалось бряканье закрывающегося прохода. Гиперлуп понесся вперед и уже через мгновение растаял в темноте.
Миновав гиперлупную остановку, Рей поплелась по мощеной дороге, по обе стороны окруженной линией однотипных строений, устремленных так далеко ввысь, что от взгляда наверх начинала кружиться голова. Воцарившееся беззвучие захватило все пространство: бесконечную серую улицу, изредка прерываемую поворотами, ведущими в такие же серые улицы, серые мостовые переходы, соединяющие серые стены копирующих друг друга серых небоскребов. Куда бы не упал взор – везде сплошная серость, серость и снова серость. Казалось, ею пропитан даже воздух. Чувствовалось, как с каждой секундой густая сочащаяся серость неумолимо поглощает душу, облепляет одежду, въедается в кожу, в язык, подушечки пальцев. Ощущение настолько реалистичное, что было бы не удивительным, если бы и кровь в жилах всех прохожих окрашивалась в серый.
Впереди появился стоящий особняком полукруг из темных, почти черных широких зданий. К передней части самого громоздкого из них, выделяющегося закругленной формой и блестящим покрытием, примыкала стеклянная кабинка – самый распространенный транспорт, именуемый транкулером, – которая при открытии дверцы поприветствовала мерцающими огоньками и знакомым механическим шелестом, произнесшим:
– Озвучьте место назначения.
– Зона Министерства исследований, – проговорила Рей.
Механизм вздрогнул и беззвучно покатился по металлическому тросу. Дома за стеклом проносились мимо серыми пятнами. Домчавшись до крайнего здания, транкулер рванул вверх и, проехав не больше минуты, затормозил.
Залитый неоновым освещением длинный коридор с множеством проходов, скользкий пол, отдающий кислинкой запах – то, что встречало и провожало дочь Советников Министерства исследований ежедневно. Эти вещи она и ненавидела, и любила больше всего. Когда уходила – обвиняла во всех своих злосчастьях, а по возвращении – боготворила как спасителя, дарующего путь к единственному безопасному месту, своему укрытию. И так изо дня в день, из года в год.
В конце коридора хозяйка комнаты приложила руку к опознающему устройству, и дверной автомат мгновенно открылся. Тут же вспыхнули лампы. Рей напряженно прислушалась, и, не ощутив чужого присутствия, с облегчение выдохнула и направилась в гостиную.
– Где ты была?
Черт.
Прорезавший