– А что ты задумала?
– И помолчи, пожалуйста.
Видно было, что Катя вся была напряжена. Она всё готовилась к чему-то. Шизик, вновь замученный видениями, которые сейчас превращали всё вокруг него в неясные мерцающие объекты, едва ли понимал, в чём состоял вполне очевидный план подруги.
И вдруг, когда двое головорезов особенно распалились и совсем позабыли о них, Катя дёрнула Шизика к выходу. Тот безропотно последовал за ней. Головорезы даже не заметили, как подростки скрылись на улице. Друг от друга мужчины отвлеклись лишь тогда, когда хлопнула входная дверь. И пока они догадались до того, что пропали подростки, те уже неслись по ночному городу, едва ли разбирая дорогу. Парень, так вообще, находился будто бы где-то очень далеко, не с Катей. И девочка понимала это, так что пеклась не только за себя, но и за него. Только спустя минут пять они остановились.
Скрылись подростки в одном из дворов, который Катя хорошо знала, ибо здесь жила какая-то её подружка. Вдвоём с Шизиком они забрались под купол, весь испещрённый дырами, что было каким-то особым дизайнерским решением здешнего ландшафтника, но в конечном итоге послужило лишь в качестве лазелки для ребят. Здесь они уместились на лавочке из кирпичей, перетасканных всякой шпаной, которая из этого места сделала своё эдакое королевство.
– Как ты? – спросила Катя.
– Всё плывёт – я больше никогда не буду пить, – сокрушённо ответил парень.
– А я ведь говорила.
– Если бы говорила поменьше, то, может быть, мне не пришлось бы терпеть это всё.
Кажется, Шизик снова раздражился, что было явно хорошим знаком. И всё же он сидел с полузакрытыми глазами и даже не реагировал на то, что Катя вся прижалась к нему.
– И вот куда теперь податься? – спросила Катя. – У нас даже денег нет.
– Утром мы пойдём в банк, там у меня некоторые накопления.
– С какой стати у сироты свои деньги?
– Вообще-то, каждой «сироте» начисляется стипендия, но я не буду брать её.
– Не понимаю тебя….
Катя запуталась. Она приподняла голову Шизика за подбородок и вгляделась в щёлочки полузакрытых глаз. Парень не сопротивлялся – было не за чем. Кроме того, в таком неясном настроении не хватало желания как-либо сопротивляться, но на раздражение силы находились всегда.
– Всё-таки родители мои были продуманными людьми: они оставили мне пару сотен.
– То есть ты не бедняк? – удивилась девочка.
– У меня есть планы на эти деньги.
– Какие?
– Я ещё не совсем решил, так что не приставай.
Всё-таки Шизик потерял терпение. Эти вечные вопросы…. Он не выносил их. Катя была раздражена не меньше его. Девочка считала, что имела право на то, чтобы знать хоть что-то об этом парне. Вечно она крутилась вокруг него, а он обрывал её абсолютно на всём! Бедняжка, нашедшая близкого друга в безынтересном баловне судьбы, который никогда не заботился не то что об окружающих, но и о себе самом.
– Как