Публика была взволнована. С появлением двух головорезов, в той или иной степени знакомых каждому присутствующему здесь негодяю, бар затих. Только и слышно было, как на кожаном длинном табурете со спинкой сопел Шизик.
Поравнявшись со столиком, за которым спрятался мальчик, Катя невольно взглянула на него и взметнула бровями. Тут-то она и остановилась. Её поблёскивающие глаза снова уставились на отца. Тот, дождавшись момента, когда дочь отошла на достаточную дистанцию, вновь повернулся к головорезам.
Отсюда не было слышно, о чём говорил бармен и двое мужчин. Потому девочка, пока имела возможность, занялась своим другом. Она неосторожно стукнула его по ноге, так что даже сама себя ушибла, задев рукой стол. Мальчик проснулся сию же минуту. По выражению его лица можно было легко понять, что ночка у него не задалась, выплюнув в его сознание пару лёгких кошмаров, задатков предстоящих.
– Ты что здесь забыл? – прошипела Катя, когда Шизик открыл глаза.
– Прячусь, – буркнул парень.
Спросонья увидев Катю, шизофреник не сразу смог понять, где находился. Мысль о том, что девочка абсолютно точно знала, в каком районе работал её отец, и могла заглянуть к нему «на чаёк», не сразу достигла нужного отдела коры мозга. Оттого первые секунды парень как ошалелый разглядывал лицо девочки, впервые позволив себе такое «бесчинство».
– Подвинься, – приказным тоном сказала Катя.
Не дожидаясь, когда Шизик соизволит прийти в себя, девочка вытолкала его в угол и уселась рядом с ним. Весь взъерошенный парень с недоумением уставился на неё и только затем перевёл взгляд на барную стойку. Мужчины, стоявшие рядом с ней, сразу заинтересовали его больную голову. Те пока не заметили его. Один чуть приклонил голову набок и дотронулся уха. Видно, там у него было припрятано связное устройство, по которому он передал срочное сообщение.
– Надо выбираться отсюда, – заметил Шизик.
– О, теперь ты со мной разговариваешь, – возмущённо прошептала Катя. – Вот только без отца я никуда не пойду, хоть убей!
– Не тебе это решать, – холодно ответил парень.
– А кому? Тебе что ли?! – прошипела девочка, всё своё волнение выплеснув на друга.
– Не нам, – примирительно уточнил тот.
Катя с сомнением взглянула на друга. Тот смотрел прямо на неё и не мигал. Что-то в его глазах было не так. Взгляд стал более осмысленным, а это значило, что всё, некогда находившееся в крови парня, окончательно вывелось. Оттого-то он и стал разговорчивее. Однако, несмотря на эту весьма положительную сторону, отказ от лечения не мог не тревожить.
От осознания того, что нейролептики больше не усмиряли болезнь её друга, беспокойство Кати об отце разом заменилось тревогой за Шизика. Лишь однажды девочка видела его в абсолютно