От той болтушки, любительницы книжных, как говорят нынешние подростки, стеклом рвущих душу романов, не осталось и следа. Катя не понимала, что происходило и какую роль во всём этом играл её отец, потому боялась и одновременно злилась.
– Мы все просто посидим здесь, – сказал головорез, занявший диван. – Когда твой отец отдаст моему начальству деньги, которые он задолжал, тогда тебя и твоего друга отпустят.
– Какие ещё деньги? – не понимала Катя. – Кажется, вы ошиблись. Мы живём в крохотной квартирке на самой окраине, и у нас даже нет машины. Если бы у моего отца были деньги, то я бы заметила это.
– Мало ли на что он их потратил, – заметил головорез. – Но, будьте уверены, вас мы не тронем – пока что на это нет причины.
– Пока что…. – повторил за ним Шизик и усмехнулся.
– Умолкните, – строго указал ему да и в придачу Кате головорез, занявший стул. – Не усложняйте ситуацию.
Шизофреник выводил его своим видом: проведя сутки без лекарства, на голодный желудок, так ещё и не выспавшись, парень выглядел болезненно, будто что-то употребил, что в некоторой степени было правдой, но не в этом состояла суть – вид его не оставлял в покое этого головореза.
– Что-то с тобой явно не так, – заметил он, обращаясь к Шизику и, само собой, ожидая от него ответа, хотя секундой ранее приказал заткнуться.
– Он болен, – вступилась за друга Катя.
Не рад этому был сам шизофреник. Сию же секунду он метнул в неё недовольным взглядом. Девочка снова начала раздражать его. К ней вернулась её назойливость.
– Не надо, – попытался остановить её парень.
Однако девочка была неумолима в своей дотошной заботливости. Она, не обратив внимания на тон, с которым попросил её Шизик, взяла речь о том, каково жилось нынче людям, больным шизофренией.
Неудивительно, что диагноз, поставленный пареньку, заинтересовал обоих головорезов, но если тот, что сидел на диване, лишь внимательнее взглянул на шизофреника, то второй усмехнулся и с нахальной физиономией пригнулся к парню.
– Значит, видишь что-то? – спросил тот заговорщицки.
– Не вижу я ничего, – опустив глаза, пробурчал парень.
Шизик знал, что на этом всё не должно было закончиться. Встречались ему иногда на пути люди, которые любили потешаться над ним. Одного вы уже встречали возле дыры в заборе, на территории детского дома. Второго знал Шизик, и пока я не видел его. О нём парень часто думал, но я так и не понял, кем он ему приходился. Я пришёл к мальчику на шестому году его жизни, когда у него был ещё дом и семья, так что я мог пропустить некоторые моменты его детских лет, а также не уловить те коренные страхи, лежавшие где-то в основе тщедушной душонки моего мальчика.
– Какой несговорчивый, – хмыкнул головорез и уставился на своего приятеля с такой миной, будто рассказывал шутку.
Несмотря на всё моё, мягко говоря, не очень хорошее отношение