Мимо проезжало такси. Я поднял руку.
* * *
С тех пор прошло больше двадцати пяти лет. Я уже стал дедушкой. Но все время вспоминаю ту ночь у Лейлы.
Много раз я пытался восстановить то, что не удалось тогда. Звонил ей, подстерегал у магазинов или в парке, куда она ходила гулять с малышом. Но все напрасно. Она больше не соглашалась ни на никакую близость.
-Не получилось тогда, значит не “ кисмет”, – отвечала она на все мои мольбы и предложения.
Жалко, конечно, что не получилось тогда. Но все же в памяти остались те самые белые носки, о которых я рассказываю в кругу близких друзей, когда собираемся за стаканчиком чая.
ГАВРОШ
Кто и когда прозвал Азера Алиева Гаврошем – давно уже никто не помнил. И за что прозвал – также.
Обыкновенный мальчишка из поселка Сабунчи, что в пригороде Баку, больше времени проводил во дворе и воспитание, можно сказать, получал там же.
Отец его был нефтяником, работал на Нефтяных Камнях в смену из 15 дней, мать известная общественница, народный заседатель Ленинского нарсуда, победитель социалистического соревнования на родной чулочной фабрике.
За всю свою жизнь Гаврош полностью прочел одну книгу-сказку “Колобок”.
Все остальные сказки и книги он знал по экранизациям, что не мешало ему во дворе аппелировать такими, всем известными фразами, типа:” Бедный Йорик!” ,“ Быть или не быть!”, “Мне дурно !– проговорила она”, “Индейцы рядом – обозы в круг”, “Тихо, бабуля, в сарае немцы”, ”Гасконцам не нужны академии, гасконцы с детства академики” и так далее.
Естественно, что учился он из рук вон плохо, тащили его за уши только из-за матери, все-таки известная в личность в поселке.
Кое-как закончив восьмилетку, поступил в профтехучилище на слесаря-механосборочных работ, после окончания которого, по протекции матери, устроился на работу в Лениннефть оператором подземного ремонта скважин.
С первой зарплаты купил матери шейный платок, отцу портсигар (ему совершенно не нужный) и все. Больше в этой семье зарплаты Гавроша не видели.
Сказать, что внешность у него была обычная – значить ничего не сказать. Вечно взъерошенный, с желтыми прокуренными зубами, заячьей губой – он все время шутил по поводу своей губы, говорил, что так легче водку пить, не выльется обратно.
По прошествии времени ему пришла повестка в армию, но опять же, по протекции матери, у него обнаружили врожденный порок сердца и советская армия лишилась потенциального воина.
В связи с таким знаменательным событием отец подарил ему мопед-мечта поэта!
И вот Гавроша дома почти не застанешь – после работы он выезжал на своем ”друге” со двора и возвращался поздно