А, как находят они, друг друга глазами, так и не оторвать уже. И полчаса на балу не утерпели, а уж – фьють. Нету их! Едва порог номера переступают, набрасываются друг на друга, аки волки голодные! Умрия, тут же, юрк «внутрь». Интересно, все же, что 195-летняя женщина, чувствовать может? Полыхает та пожаром конечно, но каким-то, не совсем правильным. Будто коллекционер, качественную вещь приобрел на аукционе, вот и радуется.
Чувствует Умрия – не узнает Алруэ Донга! Да, и как?!! Точеные черты его лица, теперь делают его на хищную птицу похожим. Узкие губы, плотно сжаты. От левого уголка рта, тонкий шрам, до волевого подбородка тянется. Взгляд черных глаз колюч. Змеиный взгляд. Ну, тот, что бабам нравится. Воспринимает Богиня его, как нового красавца, что на пути ее бесконечном встретился. Возраст!
А он ее поцелуями, да, комплиментами осыпает, безумствует! Нравятся Алруэ, такие манеры. Только, вроде угомонились, а она, уж пилотам приказ отдает: нет нужды, в таком возрасте, до окончания Ассамблеи на ней присутствовать! Только в самолете перекусили, посмотрели друг на друга, и опять вцепляются, не оторвать. Приземляются в поместье. Не успевает Донг, бутылку шампанского открыть, а его уж на второй этаж, где спальня отдельная расположена, тащат. Он, то ее нежно любит, долго, то зверем набросится ненасытным. Так две недели, в угаре любовном и пролетают…
Умрия, скучать начинает, но смотрит внимательно, боится важное пропустить. А в поместье идиллия! Утром спят допоздна. В обед завтракают. Потом, гулять в парк отправляются. Трещат, безумолку оба, словно недоговорить, чего-то боятся. Только вот разговоры, немного разные у них. Он ее, все о прошлом пытает. А где? Да как? А когда? А она отмахивается легкомысленно: не помню, да, не помню, твердит. А сама: смотри, какое облако чудное полетело! А воздух, в сосновом бору, как пахнет смолью! А подопечные, вон чего сотворили, только бы нас развлечь, да, порадовать! Он счастливым выглядит, конечно, да, нет-нет и кинет украдкой взгляд на нее и вдруг, жалость в нем появляется. И снова обниматься лезет, квохчет над ней, что курица над цыпленком. Вздыхает терпеливо Умрия: все счастливы одинаково!
Но вот, как-то поздним вечером, когда угомонились детишки в комнатках, говорит она ему странные слова:
– Уж, не знаю, ты ли, нет ли? Но другого, не дождаться, по всему видать. Идем!
Тащит его в подвальное помещение. Что воротами закрыто. А перед ними, коридорчик налево сворачивает. Спрашивает он: а, что за коридорчик? Чего там? А, рукой легкомысленно отмахивается, рухлядь всякая, да, детские поделки, уж, и сама не помню. Расходятся створки ворот в стороны. Ну, и размеры у подвала!!! Идут они, тесно