– Ты чего там делаешь, негодник? За нами подсматривал? – услышал он голос Анык.
– Нет, нет. Я ничего, – кровь бросилась парнишке в лицо.
– А чего это ты рукой там делаешь? Проверяешь, не потерял ли достоинство своё, – засмеялась негодница, играя глазами, чем обратила Эркена в постыдное бегство.
– Неужели она видела? – с ужасом думал подросток.
Теперь он украдкой со страхом смотрел на старшую далёкую родственницу, а то и не замечала его. Только иногда, когда её взгляд останавливался на нём, звонко смеялась играя глазами-щелками. Значит всё-таки видела. Рассказал честно брату об этой проблеме. Тот заржал.
– Анык видела, что ты дрочил? Да ну и что. Пусть. Им это нравится, когда парни от них без ума.
– Девчонки они совсем другие, не как парни. Они любят, чтоб их хвалили. Дарили цветочки. Говорили ласковые речи. Сделать подарок девушке – полдела сделано! Тебе вот интересно, что мужчина с женщиной делают в постели. Так вот и им тоже интересно. Только знаешь. Вот у тебя шкурка на члене, что залупу закрывает. А у них целка есть.
– Это такая плёночка внутри их щели. Она не даёт нашему пестику туда пролезть. Целку девушка старается сохранить подольше, до свадьбы. Или… или продать подороже за какие-нибудь подарки и лесть. Говорят, кто порвёт у девчонки целку, тот у неё на всю жизнь в памяти останется. Вот.
Лето прошло, Эркен уехал учиться в посёлок. Вернулся на следующее лето уже подросшим, возмужавшим. Плечи его были не широкими, но крепкими, а руки наливались мускулами. Летняя верховая езда и пастушеская жизнь только добавляла силы молодому телу парнишки. Уже заканчивался сезон отгона, когда случилось непредвиденное. Отправили пацанов смотреть за отарами, которые уже были в куче, недалеко друг от друга. Скоро гнать в долину.
– Сегодня на стоянку передвижка приехала. Фильм крутить будут, – грусто сказал брат, – нам не посмотреть.
= Да чего там смотреть, – лениво возразил Эркен.
– Да ты то смотришь в поселке почти каждый день, а мы. Слушай, посмотри один за отарой. Вожак козёл у нас старый, никуда овцы не денутся, а мы раненько утром уже здесь будем.
– Ну как я один, а вдруг…
– Ты что не мужик? Справишься, – это и решило дело.
Эркен остался один с отарой, да небольшой лохматый конёк. Пока солнце не село, Эркен с удовольствием объезжал пасущихся овец. Овца тоже чувствовали приближение ночи, стали сбиваться в кучку, ложиться. Конёк запротестовал, что за наездник, не даёт отдохнуть. И парнишка расседлал коня, вытащил железку у него изо рта, привязал на длинный аркан. Сам сел на взгорочке наблюдать за закатным солнцем. Ночь опустилась на пастбище незаметно. Светлая, лунная. Было еще тепло и разводить костёр лень, хотя дрова приготовлены.