В один из дней отцу понадобились гвозди, и он отправился в гараж. Не доходя метров десять, услышал кошачий вой, а распахнув дверь, чуть не помер от ужаса. В железном ящике, накрытом крышкой, заживо горел очередной пропавший кот, а его сын спокойно наблюдал за происходящим, сверяясь с секундомером. Пока Ефим метался в поисках воды, искал, чем снять раскаленную крышку, кот испустил дух. Мужчина сполз по стене и неожиданно заплакал, а его ребенок в это время равнодушно разглядывал обгоревшую тушку.
– Зачем ты это делаешь?
– Ради эксперимента.
– Ради какого эксперимента?
– А разве не любопытно, сколько длится агония?
Ефим посмотрел в упор, будто выстрелил. Сын не отвел взгляда. Затем отец с трудом поднялся, старясь не дышать пропитанным жиром и паленой шерстью воздухом, но тошнота все-таки накатила, и его вырвало прямо на пол. Петька демонстративно зажал пальцами нос.
Он не помнил, как оказался в квартире, как упал навзничь в прихожей, свалив вешалку-треногу, и захрипел. Ему вызвали скорую и увезли с сердечным приступом, но он так и не признался в увиденном и впоследствии всю жизнь остерегался собственного сына.
Шло время, и стартовала девятая пятилетка. Рядили дожди, косились хлеба, разрастались березы и белые ивы. Началась антиалкогольная компания, преследующая цель изменить интерес к вину в пользу виноградного сока. Писатели сплотились против Солженицына, выступив в газете «Труд» с открытым письмом. Его подписали Айтматов, Катаев и Симонов. В школах продолжали рассказывать о ядерной войне, способах защиты от лучевого поражения, внушая безоговорочную веру в могущество Советского Союза.
Петька вроде как присмирел, вытянулся и оброс гнойными прыщами. Галя перешла в девятый класс и превратилась в настоящую красавицу. На нее засматривались сверстники, старшеклассники и даже кореши отца. Младший брат взял в привычку за ней шпионить и выдавать пикантные подробности в самый неподходящий момент. К примеру, что та выщипывает пинцетом волосы на лобке.
Леночке исполнилось семь, и все свыклись, что она никогда не поправится и навсегда останется инвалидом. Ее продолжали исправно мыть, кормить, вывозить на балкон подышать цветущей сиренью или легким морозцем. Та послушно сидела, пытаясь поймать на язык снежинку или дождевую каплю. Мычала. Петька больше не складывал ей в рот дохлых мух после того, как баба Фима засекла его со спущенными штанами. Пригрозила рассказать родителям, что грешит рукоблудием, и тот испугался, оставив младшую сестру