В какой это вселенной мы друг другу подходим?
И почему его слова не кажутся полным бредом? Почему его слова наполняют мое сердце приятным волнением?
– Я не… Я не могу… – Я не знала, что сказать и что думать.
Вечер выдался на редкость насыщенным, я не успевала переварить происходящее. Мне требовалось время и расстояние. Я не собиралась оставаться в Грин-Вэллей больше года-двух, а предполагаемая совместимость с Дуэйном Уинстоном грозила превратиться в здоровенный якорь. Я старалась не терять из виду главный приз – уехать отсюда без долгов, без сожалений и причин остаться.
Кашлянув, я прошептала:
– По-моему, пятнадцать минут уже истекли.
Я отстранилась, и Дуэйн меня отпустил. Холодная вода сразу остудила мои бедра – плохая замена теплому и надежному телу Дуэйна. Обхватив себя руками, я развернулась к лесу и через силу двинула закоченевшими ногами. Получилось не очень – я споткнулась, оступилась и плюхнулась в воду.
От холода скрюченные ноги сразу же выпрямились, вытолкнув голову на поверхность. Я жадно втянула воздух, и тут руки Дуэйна подхватили меня и подняли над водой. Я оказалась прижатой к его груди – одна рука придерживала меня за спину, вторая под колени.
Обретя голос, я проговорила, стуча зубами:
– Поставь меня!
Дуэйн не ответил, двигаясь к берегу.
– Дуэйн Уинстон, поставь меня, – задыхаясь, повторила я.
Мы прижимались друг к другу, и без ледяной воды, не дававшей потерять голову, мое тело согревалось о тело Дуэйна. Наша кожа была мокрой и скользкой, мои груди прижались к его рельефным мышцам, его сильные руки обнимали меня. Сил возбуждаться у меня не осталось, зато беспокоило ощущение неуместности происходящего.
Неуместности? Правда? Это ты сейчас о приличиях вспомнила?
Я променяла безумие на здравый смысл.
– Я тебя поставлю, но не хочу, чтобы ты убежала, забросив мои трусы на дерево.
– Ты это заслужил. – Я знала, на какую проделку он намекает, и невольно улыбнулась.
– Заслужил, – кивнул он и передвинул меня повыше, будто я мешок картошки и сползаю.
Мы уже были на берегу и даже вошли в лес; я хотела снова пожаловаться, когда Дуэйн осторожно опустил меня на землю, но не убрал своей лапищи с моего локтя.
– У меня там одежда. – Я без энтузиазма дернулась в сторону – тело слишком замерзло и устало, чтобы затевать сопротивление. Я покрылась мурашками и сильно дрожала.
Дуэйн наклонился и что-то поднял. Отпустив мою руку, он расправил большое одеяло и накинул себе на плечи. Затем он дернул меня к себе и укрыл мягкой тканью.
– Сперва нужно высохнуть и согреться, – заявил он, вытирая мою спину. Только тут я спохватилась, что Дуэйн и сам замерз: его тоже трясло.
Не раздумывая, я безбоязненно прильнула к нему, инстинктивно желая его согреть. Я обняла Дуэйна и принялась растирать широкую мускулистую спину, уткнувшись лицом ему в шею. Да, мы были обнаженными, но прежде всего мы были закоченевшими телами, искавшими тепла.
Практичность вытеснила ханжество.
Одеяло было огромное,