– Ну, господа, пора домой! – объявил Олег, и пестрая компания, раскланиваясь, устремилась к выходу. Сам же глава мероприятия вознамерился задержаться.
– Ну, как, – сказал он деду, когда они остались один на один, – устраивает Вас мое предложение?
– Ты, Олёш, скажи мне на милость, зачем сюда газеты привез? Зачем мне вся эта церемония нужна? Ты что думаешь, меня рекламой подстегнуть можно иль боишься, что у тебя самого представительства для меня не хватит?
– Да ну, что Вы, я просто с благими намерениями, чтобы люди узнали. Все-таки средства массовой информации…
– А кому надобно и так узнают. У меня вон цепочка тянется не первый год.
– Народная реклама – это, конечно, хорошо, но ведь все-то не знают.
– А на всех-то, мил человек, я напитку не нагоню. Я тебе не ликероводочный завод. Что ты шумиху-то подымаешь? Думаешь, сейчас учеников за месячные курсы обучу, и будешь штамповать этикетки? Э, нет. Тут душу привить надобно, а не шарики катать. Мять-то виноградинки и медведь смогнет. А вот я, скольких людей перепробывал, только троих обучил. Сына старшого, что под Анной живет, да еще двоих из-под Липецка. Всё! У остальных или руки, как крюки, или в голове пусто, а до жадности густо. А бабы – так они вообще не то. Суетятся, как квочки, оно вроде быстро все получается, а вот душевные качества усвоиться не успевают. Виноделие – это чисто мужская профессия, баб виноград не понимает. Но это, правда, не говорит о том, что они ни на что не годны. Женщины, они, зато, руками лечить могут, что у нас с тобой получается, как у них с вином. Ну, ладно, Олёш, говори, да почестней, что ты надумал и что за человек твой – депутат?
– Мы, Терентий Ефимыч, – откашлялся Олег, – все в одной партии, и один – за всех и все – за одного.
– Тю? Как мушкетеры либо?
– Да, как мушкетеры, служащие своему королю.
– А король-то кто?
– Король – это господин Килькин, бывший инженер завода, депутат Думы теперь. В будущем, думаю, президентом будет. Вся элита за него.
– Господин Килькин говоришь? Постой, постой, а не его ли с алюминиевого за мелкое воровство в восемьдесят пятом выкинули и засадили на шесть лет?
– Нет, Терентий Ефимыч. Не его, а папашу его. А сын за отца не отвечает. Килькин, уж если сворует чего, то не по мелкому, причем, ворует у государства. А народу раздает, – Олег густо покраснел.
– Ага… Робин Гуд, значит. И чего ж он раздает?
– Ну, финики первого сентября в школе… Вот в газету, что сегодня у Вас была, ящик шампанского поставил.
– Хороший человек, стало быть, – призадумался дед. – И давно это у вас?
– Что? Финики?
– Да нет, дружба такая с королем-то?
– Да уже лет пять.
– И тебя, стало быть, тоже облагодетельствовал?
– Да. Он мне без процентов взаймы дает.
– Ясно. А чего он еще делает?
– За атмосферу борется. Атомную станцию хочет выкупить и разобрать, чтобы воздух не засоряли. Перестроить.
– Ага. Хорошо.