– Ага. И как же она просила?
– Да вот… так… В глаза заглядывает и говорит: «Пусть меня Митек похоронит за несколько километров отсюда…».
Ну что я могу на это сказать? Конечно, мы все знаем, какое Пашка брехло. А с другой стороны, вижу, что ему не просто лень собаку в лес нести, а и действительно он боится. Чего ради друга не сделаешь, когда у тебя все хорошо, а у него сплошные несчастья?!
Вооружился я маленькой лопаткой, взвалил Жучку на тачку, накрыл ее пустым мешком и, дождавшись сумерек, вывез ее в лес (Пашка, гад, даже за калитку не вышел – Жучка, говорит, не велела).
Когда я спустился к реке, было уже совсем темно. Правда, я сам выбирал время ближе к ночи: чтобы никто не видал. А то наговорят всякого, смеяться будут. Но я не подумал о том, что в лесу в это время ничего не видно. И ночь безлунная, как назло. И что-то не по себе. Истории всякие вспоминаются. «А, – думаю, – закопаю здесь». И я принялся за работу. Сперва огляделся. Нет, у самой реки нельзя – размоет. Лучше ее на горку немного затащить. Затащил. Лопатку в землю воткнул. Мягкая земля. Хорошо. Стою, копаю. Вырыл в метр глубиной, Жучку положил и засыпать стал. Вдруг лопатка чиркнула по железу. Я наклонился и поднял какую-то монету. Пытался разглядеть – но темно! Спрятал в карман до дому. Закопав могилку и выдержав минуту молчания, повернул назад. Но вдруг услышал впереди себя чье-то учащенное дыхание. Я замер. А дыхание приближалось, пока я не увидел рядом с собой знакомую долговязую фигуру Урода.
– Эх, Малыш, Малыш! Что же ты наделал?! Эх я, дырявая голова, как я мог об этом не подумать!
– Вы о чем, дяденька? – пролепетал я в ответ на вопрос, который не понял.
Урод ласково похлопал меня по плечу. Затем чиркнул спичкой и зажег керосиновый фонарь, который оказался в его левой руке. Фонарь создал вокруг себя облако света. Мне сразу стало легче и теплее, несмотря на таинственность происходящего. Он поставил фонарь на траву и предложит сесть.
– Ты, Малыш, сделал непростительную дерзость, – едва справляясь с одышкой, глухо заговорил Урод, становясь неожиданно прекрасным в своем безобразии. – Знаю, не с дурными намерениями, а от невежества. А в итоге, что так, что эдак – все одно. И какой же демон тебя подстрекнул! Помешай тебе, десятью минутами раньше приди – все было бы хорошо. Но я не успел. Старый стал. И правда, Урод, как вы меня за глаза называете… Эх! Нельзя было предавать этой земле мертвое тело, тем более напитанное чужими ядами. Святое это место, парень. И святое, и лихое единовременно. Лютое. Ты думаешь, это горка простая? Э-э! Да разве горки такие в природе встречаются? Не горка это. Это холм могильный. Шаман здесь покоится. Вот уже семнадцать веков. Раньше сюда молиться ездили, с ним советоваться. Дух его вызывали