– А ты что? Умываться всем, – она улыбнулась Елене.
За окном послышались голоса:
– Эх, яблочко, да на тарелочке, – гармонь лихо подхватила. Марфа вышла на улицу, Костя уже пел:
– Крутится, вертится голубой…
Павел привязал лошадь, помог сойти с саней жене и детям.
– Вот и гости, – Елена улыбнулась малышу. На столе был уже новый настольник с кружевом, полы застелены новыми половиками. Марфа сняла фартук и поспешила к зеркалу.
Раскрасневшиеся на морозе гости в клубах холода зашли в просторную хату убранную к Рождеству, в углу у окна невысокая, пушистая елка сверкала бусами, шарами и снежинками. Василий принимал полушубки, шапки. Арина приложила ладони к свежепобеленной печи. Дети гурьбой поспешили к елке. Павел стоял у колыбели:
– Закатовский, Вася постарался, ничего нашего,– взглянул на Арину и осекся.
Елена помогала Марфе накрывать на стол, Павел достал из сумки бутылки ситра и вермута.
– Навались,– Костя высыпал из большого кулька на скамью в Красном углу конфеты и пряники, маленькие бублики с маком. Протянул Елене сверток – обновки. Подал Василию рубаху—косоворотку и папиросы «Казбек», Марфе подарил турецкую шаль.
– А где старший?
В хату вошел старший Василий, направился к Павлу, мужчины пожали друг другу руки, пожал руку Кости, тот вручил ему портсигар с папиросами. Костя заиграл семь сорок, но увидев мать готовую заплакать и растерянный взгляд отца. (Эту песня на всех праздниках играли там в Юзовке).
– Задел за больное, – подумал Костя и громко запел всеми любимую: «Крутится, вертится шар голубой».
Праздник удался с хорошим угощением, потом пели и танцевали, пока решили хватит, пора и отдохнуть. Арина загнала детей на печь и сама полезла. Лена убирала вымытую посуду, Марфа подоила корову и понесла ей пойло. Мужчины курили на пороге и толковали о жизни.
– Коллективизацию затеяли, в колхозы будут сгонять, – старший Василий прикурил новую папиросу.
– Да,– помрачнел Павел, – слух ходит.
– Я уже и ульи пчел распродал, а то в колхоз отнимут, один вон за хату перетащил, – Василий зло сплюнул.
– Погонят, еще как погонят, – согласился Павел.
– Мы с Василием Ивановичем взялись бычков выращивать, выпас хороший, да и доход не плохой. Хорошее настроение испортили эти разговором.
Мужчины думали и строили планы, как жить дальше.
–Только обживаться начнешь, только наладишь, а они под корень,—Василий старший разозлился и его визгливый крик испугал Марфу:
– Что ты? Успокойся, соседи слушают.
–Да—да ,—кивнул Павел,– Чему быть, того не миновать.
– Мечтать не вредно – усмехнулась Арина, она вышла на шум.—Отец, домой собирайся, там Серафима наверное все глаза проглядела. Разговоры ее взволновали: «Это что опять с бездельниками делиться, все в одну упряжку?».
Снег искрился, сани шли в разлет, молодой рысак