Зато без преувеличения могу сказать, что он был самым известным. О нем постоянно говорили. Чего стоила одна история о том, как в кафе явился очередной нувориш вместе со своим любимым ротвейлером и усадил собаку за стол. Первым из кафе с визгом вылетел пес, а за ним следом хозяин. Через неделю неизвестные перебили в окнах кафе все стекла, а машину Ораса обстреляли. А еще через неделю нувориш-собаколюб оказался разорен дотла и пустился в бега, хоронясь от многочисленных заимодавцев, и даже забыл прихватить с собой пса. А пес поселился в дом Ораса. Наверняка эта история на самом деле выглядела более грубо и менее комично, и собака в ней появилась с легкой руки какого-то юмориста, но Орас был человеком-мифом, и проверить, где кончается правда и начинается выдумка, было просто невозможно. О нем хотелось не только рассказывать, но и слушать самые невероятные истории. Местная газетенка «Солянка», захлебывалась слюной, с восторгом пересказывала досужие сплетни. Наверное, это тоже дар – постоянно оказываться в центре внимания и при этом не выглядеть вульгарным. От Ораса все время ждали сюрпризов. Ко дню города он подарил старикам в богадельне какой-то немыслимый торт, а в своем кафе устроил обед по сумасшедшим ценам, и мест не хватило. Из всего, даже из благотворительных подачек, он умудрялся извлекать выгоду. Его жена красавица Катерина держалась на публике как принцесса. Но при этом по городу то и дело ходили сплетни о любовных похождениях Ораса. Наша желтая пресса со смаком обсасывала подробности. Собакина мне по секрету сообщила – а она всегда в курсе городских сплетен – что тираж нашей местной «Солянки» хорошо расходится в двух случаях – если на обложке есть цветное фото популярной певицы или Ораса.
Популярность – вещь не просто загадочная, а мистическая.
– Что поделываешь, Кентис? – как к старому приятелю, обратился Орас к моему соседу за столиком.
– Разбил своего «Мерина» в хлам, – ответил тот с почти ребячливой гордостью.
Орас понимающе улыбнулся.
– Тебя уже похвалили?
– Пока нет.
Уж не знаю, чем Кентис больше гордился – тем, что у него был «Мерс», или тем, что он его расквасил.
– Учти, Ева – сводная сестра Нартова, – Орас наклонился и неожиданно ловким, почти неуловим в своей галантности жестом поднес мою руку к губам.
Я едва сдержалась, чтобы не вырвать кисть из его пальцев – кто бы мог подумать, что Орас когда-нибудь будет целовать мне руку.
– Ну и отлично! Разве я что-нибудь имею против Нартова? – пожал плечами Кентис.
Орас, будто по рассеянности, продолжал сжимать мои пальцы. Удивительные у него были руки – тепло их согревало не только ладонь, но и всю меня, всё тело. На секунду я прикрыла глаза, ощущая, как вместе с теплом в меня вливаются умиротворение и покойная слабость. И тут почувствовала, что большой палец Ораса скользит по моей ладони, мягко прощупывая кожу. Вот он натолкнулся на круглый желвак и слегка нажал на него, будто желал удостовериться, что
