– Никкей? – переспросила Рита.
– Объясню метафорически, – произнёс Мигель. – Представь, японский дракон проглотил перуанскую рыбу и выдохнул симбиоз рецептов.
– Лучше не объяснишь, – засмеялась Рита.
Такума вернулся с заманчивой радугой из кусочков рыбы, искусно украшенных овощами. Они совсем не походили на привычные суши.
– Такума-сан, – начала Рита, когда смогла оторваться от блюда, – вы знаете историю эмиграции вашей семьи?
– Это был 1889 год, – немного подумав, начал он рассказ, – мои родные жили в посёлке Адати, который поглотил разрастающийся тогда Токио. Сельским жителям был предложен небольшой выбор: работать на предприятиях или уезжать. Земли для всех не хватало. Моя семья предпочла уехать в Перу и заниматься привычным – выращивать рис.
– Почему именно в Перу?
– Не знаю, правительство так решило, и никто не сомневался в правильности этого.
– Вас не тянет на родину? – спросил Мигель.
– Мы никогда не были в Японии.
– Как не были в Японии?! – не удержалась Рита.
Такума усмехнулся:
– Пока были молодые, привлекала Европа, потом растили детей, у нас две дочери.
– Часть семьи по моей линии остались на месте, – вступила в беседу Сёко, и с ностальгией произнесла: Как у них сложилась жизнь?
Рита и Мигель не сразу нашлись, что сказать, столько печали прозвучало в вопросе Сёко.
– Вы пробовали их искать? – спросила Рита.
– Да, но… – произнёс Такума.
– … не нашли… – завершила Сёко, и на глазах у неё появились слёзы.
– Вам обязательно надо ехать в Японию! – воскликнула Рита с сочувствием.
– Да, – кивнул Такума, – мы так и решили. – Японская пословица говорит: «К познанию нет короткой дороги».
– Время вспомнить и найти истоки, – добавила Сёко.
Такума обнял жену:
– Уверен, в твоей семье много знаменитых певцов.
– Сёко-сан, – проговорил Мигель, – спойте нам, пожалуйста.
Сёко улыбнулась:
– Для маленькой аудитории спою, так и быть.
Рита и Мигель с удивлением наблюдали, как Такума достал из футляра флейту и заиграл в аккомпанимент жене. Глубокий и чистый голос повёл в Японию, такую далёкую по расстоянию, и такую близкую по меркам души. Кровь не обманешь – в напеве Сёко звучала пронзительная грусть Японских островов, балансирующих на хрупкой грани бытия-небытия.
На обратном пути Рита и Мигель, боясь разрушить очарование вечера, ехали в тишине. У гостиницы Мигель произнёс:
– Перуанская флейта, на которой играл Такума, одинакова по устройству и звуку с японской. Это тебе для размышлений на тему совпадений по теории Вадима.
– Ты, оказывается, прекрасно в ней плаваешь, – посмотрела на него Рита.
Мигель усмехнулся:
– Снимаемся с якоря завтра в шесть утра.
Глава IV. Кассия
Рита стояла у края тротуара с рюкзаком на плечах, размер