Еще есть сомнения, но всего миг, как они окончательно тонут в овладевшей умом и чувствами жажде. Только одно еще помнится, что пить нужно осторожно, медленно, и ни за что нельзя торопиться. Потому… да черт его знает, почему. Даже этого нельзя вспомнить. Даже если зверь сейчас рычит где-нибудь прямо перед лицом, то его, наверное, не получится заметить. Только бы выпить этого сока, только бы и он не оказался кислотной отравой.
Последний, отчаянный выдох скользит по высохшей до бесчувственности губе, а следом за этим белые края цветочной чашечки прикасаются к коже, руки поднимают цветок, но жидкость все не течет. Все выше, осторожно, медленно, но с мучительным нетерпением, пытаясь заглянуть в чашу, пытаясь, наконец, ощутить, как влага насытит горло, не находя сил дождаться, когда свалится влажная капелька сока на язык, поднимают ладони цветочную чашку.
Нетерпение тут же вознаграждается хрипящим кашлем. Глоток жидкости, вывалившись из цветка, плотным сгустком валится в рот, обволакивает сухие губы, скользит по высохшему языку в горло, там застревает, но с болью все-таки проваливается в желудок.
Горло начинает драть хриплый кашель. Чашка, с остатками сока, вываливается из рук, падает на землю, но из нее почти не разливается сока, которого внутри осталось едва ли несколько капель. Мучительно и долго терзает обсохшее горло кашель, но затем проходит, не оставив последствий и, наконец, давая спокойно отдышаться.
Сердце все еще бешено колотит. В глазах стоит туман, руки дрожат от слабости и возбуждения, но кашель прекратился, горло успокоилось, и тело снова просит влаги.
Сок растения оказывается почти безвкусным. Почти как вода, но только с какой-то неприятной вязкостью. Хотя, сейчас она уже не кажется неприятной, сейчас опять забывается все, но уже напрочь, сейчас уже ничего не существует, кроме сока растений, который остался в чашечках после визита медлительного зверя.
Тут же руки подхватывают с земли чашечку, едва не позабыв об осторожности. В этот раз ожег в самый нужный момент жгучей болью напоминает о себе, и ладони останавливаются, аккуратно подбирают цветок, осторожно поднимают к губам, а затем трясут, пытаясь достать все капельки до последней.
Забыв про костыль, волоча сломанную ногу прямо по земле, руки гребут по почве, отчаянно стараясь добраться до следующего растения. Тут же здоровая рука выхватывает нож, вторая хватается за стебель, почти не чувствуя боли от свежего химического ожога, а затем, срезав цветок и положив нож на землю, поперхнувшись и снова раскашлявшись, удается наполнить желудок соком цветка и почувствовать, наконец,