Силы уже покинули тело. Едва удается поднять руку всего на несколько сантиметров над землей, чтобы закинуть ее вперед, схватить липкий, скользкий песок и отчаянно потянуть тело следом, пытаясь спастись из хватки зыбучего убийцы.
Первое же движение чуть снова не оборачивается потерей сознания. Стоит потянуться, как нога, протащившись следом по песку всего на пару сантиметров, начинает пульсировать от жгучей боли. Солнце так нещадно жарит, что голова уже кружится, хотя, кажется, прошло не так уж много времени. Всего лишь несколько метров от капсулы. Сама она уже почти скрылась в черноте песчаных объятий, и если не поторопиться, то можно стать новой жертвой ленивого, песчаного зверя.
От жара солнца и вони, идущей от песка, кружится голова. А может, это от боли в ноге. Голову так печет, что кажется, будто волосы загорелись и полыхают огнем, и это просто из-за раны не удается ощутить эту жгучую боль. В глазах все расплывается, а руки едва шевелятся, и снова бросить одну из них вперед уже не получается.
Нужно перевернуться на спину. Сейчас кажется, что это единственный выход. Хотя, голова слишком устала, чтобы удивиться тому, как быстро в нее пришло хоть какое-то решение, когда едва можно подумать хоть о чем-нибудь, терпя адскую боль в ноге, отвратительную вонь, которая пробивается сквозь все остальные чувства, да еще и эту нестерпимую жару.
Взгляд успевает заметить впереди темный след близкой, спасительной тени, укрытой сверху зеленым оттенком жизни, расплывающимся пятном в усталом, изможденном взгляде. Только доползти туда, где на твердой земле растет… что-то, туда, где тень укрывает от палящего солнца.
Перевернуться на спину оказывается не так сложно. Гораздо труднее вынести палящий зной недружественной звезды. От того, как впивается кипящий свет в кожу лица, хочется невольно закричать. Никогда прежде, на родной планете та же самая звезда не была такой бесцеремонно жестокой, никогда не обжигала так сильно и так больно, едва не лишив зрения от одного короткого взгляда в небо.
Это не придает сил. Не происходит так, что руки тут же начинают волочить ослабевшее тело по вязкой поверхности черного песка, превозмогая усталость. Наоборот, от вздоха становится еще тяжелее, боль в ноге продолжает донимать, руки слабеют еще больше, почти отказываясь двигаться, а лицо обжигает голодный жар безжалостного солнца.
Только лишь осознание того, какой отвратительной и жуткой, но в то же время скорой будет гибель, если не суметь превозмочь себя, помогает не утратить волю к жизни.