Марк при наличии времени, безусловно, мог бы многое дать своим детям в области познания мира. Однако, действительность вносила свои коррективы в процесс воспитания. Его дети, сменяя друг друга, а иногда и все вместе, часто болели. Благодаря этому он освоил вторую врачебную специальность. Коллеги полушутливо и полусерьёзно называли его педиатрическим хирургом. На самом деле, серьёзного здесь было намного больше. Марк, не обращаясь к врачам в детскую консультацию, лечил своих детей от кори и свинки, краснухи и ветряной оспы, дифтерита и скарлатины. Слух о докторе, успешно лечивших больных детей, быстро разнёсся по всему району, где проживала семья Перельман. Сначала Марк отказывал соседям, убеждая их в том, что он специалист по общей хирургии. Однако те и слушать ничего не хотели, взывая о помощи к их детям. Безотказному доктору зачастую пытались всучить деньги, от которых, несмотря на их острую нехватку, он всегда отказывался. Тогда благодарностью за его услуги стали натуральные продукты. Кто-то из родителей заболевших детей работал на мясокомбинате, кто-то на кондитерской фабрике, кое-кто на овощной базе. Таким образом, обеденный стол семьи стал пополняться бесплатными, иногда даже остродефицитными, продуктами, что позволяло направлять скромный бюджет на другие необходимые цели. Одна из родительниц, детей которых исцелил Марк, занимала должность заведующей детским садом и поэтому его потомство без лишних проволочек было устроено в детское дошкольное заведение. Это имело для него важное значение, поскольку сразу после рождения детей он встал в горисполкоме на очередь для устройства своих младенцев. Как бы курьёзно это не выглядело, но, забегая вперёд, Марк со смехом, который был, разумеется, сквозь горючие слёзы, рассказывал друзьям, что когда его дети уже учились в школе, по почте пришло сообщение из гороно (городской отдел народного образования) об начале их посещения детского сада.
Однако по фатальному стечению обстоятельств пойти в школу было суждено только двоим из его детей. Буквально за месяц до начала учебного года у Марка прямо на операционном столе от внезапно оторвавшегося тромба скончался 80-летний мужчина. Медсестра, которая ассистировала ему на операции, грустным голосом констатировала:
– Жаль, конечно, дедушку. Но гораздо хуже приходится тем, у кого умирает маленький ребёнок.
Расстроенный Марк и подумать не мог, что именно сегодня гораздо хуже придётся ему и Соне. Не успел он выйти из операционной, как его позвали к телефону. В трубке послышался тревожный голос воспитательницы детского сада:
– Приезжайте быстрее! Фимочке очень плохо.
Когда Марк на служебном транспорте больницы, где он работал, подъехал