Хотя зачем они мне? Через две недели я буду свободна от всего. От этого города, блогов, сайта, Игоря, Майка. Я закрою эту дверь навсегда и сделаю все, чтобы забыть каждую секунду, проведенную здесь.
– Если Игорь узнает, он никогда тебя не простит, – сказала я.
На миг сквозь ледяную маску проступила растерянная девчонка. Мелькнула и пропала.
– Он не узнает.
– Ты уверена?
Аня кивнула.
– Будьте осторожны, Дарья Дмитриевна. Игра уже началась.
Если целью Ани было поселить во мне панику, ей это удалось. Я шла по улице, прижимая к боку сумку с драгоценным заявлением, и думала о том, о чем меньше всего хотела сейчас думать. Где Игорь, чем он занят, что он замышляет. Аня права, он никогда не признает свое поражение. Человек, способный отправить детей убивать, пойдет до конца.
На улице было холодно. Плотные серые тучи затянули небо, в воздухе кружились первые снежинки, асфальт многообещающе похрустывал под ногами. Осень сдавала позиции по всем фронтам. Скоро здесь повсюду ляжет снег, зажгутся огоньки, начнутся рождественские распродажи. Здесь будет праздник, которого я не увижу. Будет жизнь без меня.
Бум.
В груди что-то оборвалось. Я медленно обернулась. Большой игрушечный самосвал лежал на боку, рассыпав груз камней и песка. Его юный владелец безуспешно тянул за веревку, пытаясь его поднять. Я поставила самосвал на колеса. Сердце по-прежнему бухало, не давая успокоиться. Стала бы я подпрыгивать, как, испуганная мышь, если бы не предупреждение Ани? Вряд ли. Верно ли я поступила, поверив ей? Вряд ли.
К счастью, скоро все закончится.
– А тепей собеи камуски.
Малыш смотрел на меня строго и требовательно. Его мама, заболтавшись по телефону, неспеша подходила к нам.
– Извини, дружок. – Я взяла один камень и протянула ему. – Но каждый должен сам поднимать свои камни.
Кабинет директрисы как всегда поражал размерами, точнее несоответствием своих размеров фигуре хозяйки. Инна Михайловна была крошечной женщиной, зато в ее кабинете без труда размещался весь педсостав школы. Огромный стол, шкаф под потолок, диван во всю стену – психоаналитику наверняка было бы что сказать на эту тему.
Директриса стояла на стуле и что-то искала на верхней полке шкафа.
Меня она не видела. Захотелось тихонько подойти к столу, положить заявление и удрать. Мой боевой настрой рассыпался, как камни из опрокинутой машинки. Я не была готова отвечать на вопросы, оправдываться. Главное, я не была готова врать.
– Что-то случилось, Дарья Дмитриевна?
Слишком поздно. Директриса смотрела на меня поверх большой серой папки. Ни капли приветливости не было в ее голосе. В первый раз она встретила меня в этом же кабинете совсем по-другому. Тогда я была и Дашенькой, и умницей, и перспективным молодым специалистом. На меня возлагали надежды, от меня ожидали чудес.
Теперь Инна Михайловна не ждала от меня ничего, кроме неприятностей. В них не было моей вины. Но