– Зараза, – вслух ругнулся Митчел, замечая среди заметавшихся людей несколько детских фигур.
Пару минут люди усиленно совещались, после чего в высоко поднятой руке полицейского появилась чья-то белая майка, и он снова вышел на дорогу. За ним нестройной колонной потянулись остальные горожане. Подпуская эту группу демонстрантов ближе, примерно метров до двухсот, Митч два раза выстрелил Дэну под ноги, заставляя всех остановиться. Он сноровистым движением сменил опустевший магазин и взял в руки рацию.
– В этот дом зайдут только дети!
Голос старика, многократно усиленный мощной аппаратурой, подобно раскатам весеннего грома пронесся по полям.
– Говорит помощник шерифа Дэн Стоун, – словно желая добавить себе важности, прокричал в ручной громкоговоритель Дэн. – Митч, не сходи с ума… У тебя же полно места, дай нам шанс спастись!
– Я вижу у тебя на шее бинокль. Посмотри, что написано на воротах!
Стоун поднес бинокль к глазам и прочел достаточно красноречивую надпись.
– Митч, дружище, – полицейский попробовал зайти с другой стороны. – Ведь это люди… Неужели ты позволишь им вот так умереть? Я не верю, что, зная о погибших по твоей вине людях, ты сможешь спокойно жить дальше.
– Могу, честно признаться. Мне абсолютно наплевать на твою веру. Гораздо важнее то, во что верю я! И в моей вере вам всем места нет!
Жесткие слова Митчела Чейза, словно вынесенный его личным судом приговор, громким эхом разнеслись по округе. Он говорил с такой непререкаемой решимостью, что каждый из стоящих в отдалении людей поверил ему без всяких сомнений. В окулярах бинокля он отлично видел, как мужчины что-то кричали ему, сжимая в бессильной злобе кулаки. Женщины сбились в отдельную стайку, а некоторые начали плакать. Тем временем Стоун развернулся и, широко шагая, направился к своей машине.
"Не иначе кавалерию вызывать будет", – сделал свои выводы Митч, наблюдая за Стоуном через мощную оптику бинокля.
Словно читая его мысли, Стоун подошел к своей машине, вытащил оттуда рацию и начал разговаривать, при этом активно жестикулируя свободной рукой. Пока он докладывал начальству ситуацию, на дороге появилось еще несколько машин. Они остановились рядом с общей кучей автомобилей, люди вышли и пошли через поле к остальным. Одна машина, старенький грузопассажирский фургон белого цвета, съехала в поле и через двадцать метров остановилась, будто замерла в сомнительной нерешительности.
– Смелее, Мари, – неожиданно для самого себя вслух подбодрил Митчел темноволосую