Митч снова лег и прилип к окуляру оптического прицела. Старательно целясь в ногу, он выдохнул и плавно придавил спусковой крючок. Громкий звук выстрела напугал детей у ворот, и они разом заплакали. Пуля с цельнометаллической оболочкой насквозь пробила бедро бегущего через поле мужчины, на выходе вырывая здоровый кусок плоти. Джоунс рухнул на землю и, схватившись за ногу, начал судорожно дергаться. Кровь из раны окрасила землю вокруг в неприятный багрянец, а он сам истошно вопил от нестерпимой боли.
Оставшиеся в страхе попадали на землю. Но видя, что Митчел не собирается больше стрелять, несколько человек поднялось для оказания помощи раненому мужчине. Кто-то оторвал рукав рубашки, кто-то побежал к машине за аптечкой. Люди столпились вокруг орущего Джоунса и загородили обзор со стороны дома, хотя Митчелу уже и не на что было смотреть.
Он в секунду потерял интерес к ситуации с раненым и отложил винтовку в сторону. Видя, что Мари подбегает к металлической двери рядом с воротами, Митч достал из кармана джинсовой рубашки брелок дистанционного управления и нажал кнопку открытия. Женщина с детьми быстро прошли во внутренний двор, и он вторым нажатием запер за ними тяжелую дверь.
– Детей пока на кухню, а сама приходи ко мне, – спокойным голосом распорядился Митч и снова взялся за бинокль.
Пока Мари искала путь на крышу и поднималась, он осмотрел застывших в поле людей, мысленно прикидывая их дальнейшие действия. Помощник шерифа, видя, что случилось с Джоунсом, трусливо спрятался за своей машиной. Остальные тоже не геройствовали, стараясь не подниматься и не провоцировать Митча понапрасну.
"Кнут, как действенный способ воспитания, иногда очень полезен и хорош", – резюмировал ситуацию Митч и поднялся с матраса.
Он медленно опустился в кресло и достал бутерброд с копченой ветчиной. Жуя кусок плотного мяса, Митч внимательно наблюдал, как открылся люк и из него, осторожно озираясь по сторонам, появилась испуганная женщина. Прикрывая ладонью глаза от солнца, она смиренно подошла к креслу и замерла в ожидании. Особого страха Митчел в ее глазах не заметил, скорее, читалось уважительное почтение и отчетливая, на грани фанатичного поклонения, благодарность.
– Привет, Мари, – прожевывая последний кусок, мягко поздоровался он.
– Здравствуй, Митч. Спасибо тебе огромное и я…
Переполненная разнообразными эмоциями, женщина хотела сказать многое. Но Митчел бесцеремонно оборвал ее на полуслове.
– Давай ты не будешь продолжать. Я слишком стар, чтобы таять от таких слов. И то, что сейчас происходит у тебя внутри, прекрасно знаю сам… Ты добрая женщина, у тебя хорошие дети. Если смогу сделать так, чтобы вы выжили, я это сделаю. На этом достаточно такого рода слов. Поняла?
Мари молча кивнула темноволосой