Муров вошёл во двор дома, в котором проживал ветеран.
– А, это ты, – Сенин сидел на лавочке под золотистым клёном и наслаждался замечательным, тёплым солнечным октябрьским днём или, не исключено, слушал музыку засыпающей почти на полгода природы: шорохи, свист пичуг, а ещё: блики, краски… Сильно пьяным он не был, состояние его обычно называют «навеселе».
– Что-то спросить хочешь? Или пойдём… по семнадцать капель?
– Дядь Жень, тут такое дело, – и Борис рассказал про свои видения, про неоконченный рассказ и про творческий застой.
– Что ж, дело ясное, – выслушав парня, заключил старик. – Ушла.
– Кто?
– Ты уже и сам понял. Муза. Спугнул ты её.
– Муза? Да я… Я не пугал. Сам обалдел.
Селин поднял раскрытую ладонь в жесте «ша, стоять!»:
– Теперь-то что объяснять. Я тебе её не верну.
– Что же делать? – Борис обхватил голову руками. – У меня без неё катастрофа. Я ведь теперь не могу писать… чтоб хорошо, и не могу, чтоб очень плохо…
И тут же поправился:
– То есть могу, наверное. Да точно – могу. Но ведь хочется, чтобы было как минимум хорошо и чтобы так же как раньше – легко, без напряга.
– Жди или ищи.
– Не понял, – Муров уставился на старого поэта. – Чего жди? Кого ищи?
– Чего кого? Что тут понимать? Вариантов немного: или сиди и не дёргайся, тогда, может быть, когда-нибудь вернётся сама или… Я вот, например, лет тридцать ждал. Хотя и не я спугнул, но она обиделась именно на меня. Может быть, потому, что не защитил, не старался, не приложил усилий. А может, потому, что изначально не искал, а после не сумел оценить подарок.
– Как это, искать? – недоумевал Муров. – Что она, как рукавичка что ли? Или котёнок убежавший? Ей же «кис-кис» не сделаешь.
Сенин вздохнул, покачал головой, причмокнул, чуть скривив щёку, и посмотрев взглядом «слушай, бестолочь, сюда», начал втолковывать молодому коллеге по перу:
– Я тебе уже, кажется, рассказывал, что когда-то давно, когда я был молодым, высоким и красивым,…
Боря непроизвольно хмыкнул на счёт «высокого» – рост Сенина вряд ли превышал метр шестьдесят даже на высоких каблуках. Про таких говорят: «метр в прыжке».
– …я уже начинал пописывать, – не отреагировал ветеран, – И ведь неплохо получалось. Само лилось. Пожалуй, две толстые тетради у меня на тот момент были заполнены… И вот с этим багажом пошёл я в «Союз Писателей»…
Борис раньше эту историю слышал, но из уважения к сединам решил послушать ещё раз про то, как в старые времена жёстко принимали новичков в писатели.
– Это