Договорился со связистом – все будут считать, что работаю с радиостанциями, тем более что отремонтированных уже с полсотни.
Табличку на дверь, паяльник, инструмент, разобранная рация создают на столе рабочий беспорядок. Запускаю ноут. Если что – закрою крышку и накрою ворохом схем. Поехали. Теперь «полигон 734». Те, с кем я общался каждый день на свалке, с кем делил еду и с кем выживал.
Кент. Я прав – бывший судья. Принял оккупационные власти (негражданин первого разряда), изучил новые законы, судил. Погорел на взятках. Основной отягощающий фактор – смягчал приговоры поддерживающим Реджистанс. Приговор – пожизненное пребывание на полигоне, примечание – назначен директором как имеющий управленческий опыт. Жив.
Тень. И снова прав. Бывший полицейский. Во время операции по задержанию пособников Реджистанса дал убежать двум подросткам. Далеко не убежали – их застрелил руководивший операцией безопасник. Драка с безопасником, нанесение тяжких телесных повреждений сотруднику КИБ. Да, Тень это мог, помню его крепкие руки и мастерство рукопашника. Поставлен телохранителем Кента, прижали заложником – в полиции остался его младший брат. Впрочем, не остался – как только Тень осудили, брата выгнали из полиции. Где он сейчас? Ссылка. В «трудовой армии». Что-то мне это напоминает… Потом посмотрю.
Боров. Никакой не уголовник. Игрок, азартный человек. Точно – большой любитель пари. Продавал информацию конкурентам, задержан службой безопасности компании. Отягчающее обстоятельство – активное сопротивление при задержании, один из группы захвата умер в больнице.
Плотник. Сочувствие Реджистансу, укрывал уклоняющихся от исполнения назначенного наказания в «трудовой армии».
Черп. Преподаватель в институте. Допускал высказывания против Колониальной Империи, занижал оценки приветствующим установление Колониальной власти, хранил книги