А что, это тоже неплохо. Всегда считал, что накачивая пресс, молодые люди показывают скрытое желание отсосать собственный член.
Вздор.
Мне всего лишь лень что-либо делать с собственным телом. И этот шар я оставлю. Уеду в Ирландию, вылью в себя весь «рыжий» бар и подерусь с каким-нибудь работягой, после чего станцую, выкатив в руки официантки своё ПУЗО. На данный момент это всё, чего я хочу от жизни.
5
– Что бы ты сделал, застав их в постели?
– Ничего.
Оуэн ехидно рассмеялся. Пожалуй, это единственное, что он может сделать, если беседа никак не складывается.
Оуэн – человек, которого я знаю со школы. Он водится с такими ребятами, как я и Марлон. Никогда не слышал, чтобы он общался так же тесно с кем-то ещё. Тем не менее, я не могу назвать его своим другом.
Оуэн – товарищ.
Нет.
Оуэн – знакомый.
Верно.
– Всё будет хорошо, Макс, – хлопнул он меня по плечу.
– У меня и так всё хорошо, Оуэн.
Он опять рассмеялся, после чего сделал такое лицо, будто бы это он изменил мне. Оуэн всегда переигрывает, и всему виной – дешёвое кино, которое он смотрит каждый вечер вместе со своей девушкой.
– Думаешь, я не понимаю? Это всё эгоцентризм, Макс.
– Что?
– Я не то хотел сказать.
– Вот тебе и восемь классов образования.
На самом деле, я не считаю, что школа и образование – вещи тесно связанные. Я всего лишь хотел разозлить Оуэна. И у меня это получилось.
– По крайней мере, я работаю.
– Разносчиком газет.
– Но я работаю! – уже вопил Оуэн.
Я решил сменить тему, и, указывая на кипу газет, спросил:
– Что бы ты сделал, застав их в постели?
– В смысле?
– В прямом. Подъезжаешь к дому на своём велосипеде, хватаешь транспорт и несёшь его до самой квартиры, пешком, целых три этажа. Ну, как обычно. Открываешь дверь, паркуешь велик возле кладовки, заходишь в спальню, а там лежит вот эта куча газет.
– Что ты несёшь? – процедил сквозь зубы Оуэн.
– Я что, сказал какую-то ерунду?
– Ты городишь полную чушь, Макс.
– Взаимно, Оуэн. И на этой не самой весёлой ноте я предлагаю закончить наш разговор, Оуэн. Спасибо за чай, Оуэн.
Проводив меня взглядом до самой двери, он молча протягивает руку. Проигнорировав этот жест, я выхожу в парадную и, уже спускаясь вниз, говорю:
– До свиданья, Оуэн.
Квартира разносчика газет позади, а значит, вечер не совсем испорчен. Да, этот маленький городок слишком мерзок и дождлив для пеших прогулок, но в его подземке достаточно уютно. Псевдокалеки, шпана, эксгибиционисты, проститутки – весь звёздный состав низшей криминальной ступени как на ладони.
Сегодня это место забыто не только Богом – на этот раз здесь почему-то пусто. Жёлтая исписанная кафельная плитка по обе стороны перехода ведёт меня к распутью, и я сворачиваю направо, туда, где никогда не горит