Тогда повылезали звери из убежищ своих, глянули на землю обновленную и ахом ахнули. Ни следа не осталось ни от пионов вскуснопахнущих, ни от астр дикорастущих. А на месте дубрав вольностоящих лишь пустыня с пнями да корягами высилась. И созвал Великий Лось совет, и вещал всем:
– Звери дикие и не дикие, ходящие и летающие, рогатые и безрогие, копытные и крылатые, внемлите гласу моему, ибо настала пора трудная. Чует нос мой кожаный, что не продержаться нам зиму лютую, не простоять в год голодный, не выжить без хлеба насущного! Услыхав про беды наши горести, скоро приидут из-за гор ироды Медведи Бурые да изверги Волки Серые и изничтожат нас – существ горемычных. Что же делать нам, окаянным, когда племя вражье на пороге топчется?
И взял слово тогда Филин Мудрый, и молвил:
– Всяк, кто может лететь – лети к югам в сторону моря теплого; всяк, кто может ползти – ползи к берегам песчаным; всяк, кто может идти – следуй за мной, ибо поведу я вас к земле благодатной, в края те, где ещё ни одно живое существо ни разу не было.
И послушались звери, и пошли за Филином во след, и оставили сторону проклятущую. Лишь один Кот Древесный за ними следом не тронулся. Он преспокойненько почивал посреди хаоса и мыслил так: «Что идти, что не идти, всё едино. И на всё воля мироздания». Каждый, проходя мимо него, диву дивился и молил вместе пойти, говоря, что падет Кот смертию лютой; и ежели не от лап жутких извергов, да кошмарных иродов, то уж точно от голода завернётся. А Кот Древесный всё молчал, только знай себе, хвостом покручивал.
Ушли звери. И стало Коту одному не то чтоб боязно, но вельми скучненько. И взгаркнул он голосом громким «Мрмяууууууу!». И от воскрика такого затряслись великаны-горы на горизонте, вспенились моря-окияны, содрогнулось небо светлое. Услыхали тот клич и Медведи Бурые да Волки Серые и обождать идти решили.
А Кот Древесный ходил вокруг да около, да песней своей будил рассвет заспанный. Долго ли ходил, коротко ли, да только забурчало в животе его, забурлило. И смекнул Кот, что правы были звери, и помрет он смертию лютой, ежели пропитания себе не добудет. А как его добыть, когда кругом лишь пустыня да хаос космический? Но на глаз вострый, как назло, попалась ему трава какая-то блёкленькая. «Эх, была не была, – подумал Кот. – Семи смертям не бывать, а одной не миновать», – схватил в пасть раззевущую целый пук и жевать начал. В первый раз пожевал – благодать по чреслам его разлилась да улыбкой обозначилась. Второй раз пожевал – всё, чего знать не знал и ведать не ведывал, в миг себе уяснил. Третий пожевал, да через мгновенье узрел, как бегут стада по небу, сломя